– Не кричи, – обрываю его. – Катя спит.
И ухожу с кухни.
Ушла. Тихо закрыла за собой обе двери. И на кухню. И в спальню.
Приготовившись бодрствовать до утра, я… заснула. А проснулась под тишайший разговор на кухне:
– Так почему вы пришли вчера? – шепотом, но вполне живенько спрашивал Артур.
– Ну-у-у, – отвечала Катя. Исчерпывающе.
– То есть ты что-то начудила?
- Па-ап. Тебе говорить нельзя.
– А тебе зато можно, – беззвучно смеется он.
Катя тяжело вздыхает. Я выбираюсь в коридор: вот любопытно, заметит он или нет изменения во внешности дочери? Видимо, любопытно это не только мне, потому как наша девочка вполне себе раздраженно интересуется:
– Пап. Ну посмотри на меня внимательно. И скажи, что изменилось?
– Цвет волос ужасный, конечно, – спокойно отвечает он. – И прическа, прости, малыш, не лучше. Но в целом для того стиля в музыке, что ты мне вчера показывала – пойдет. Хоть пирсинг в нормальной конторе делала?
Я. Его. Убью!
И за восторженный вопль дочери, в котором ясно прозвучало: вот он, лучший в мире папа, а не какая-то там мать истеричка. Убью и закопаю. А слезами поливать не стану. Не дождетесь.
– То есть ты ругаться не будешь? – все-таки уточняет Катя.
– Если это все, что так огорчило маму – то нет. Просто в следующий раз подойди заранее. И озвучь. Я тебя к нормальному стилисту отведу.
Не просто убью. Мучительно убью. Гад!
Хотя, вот любопытно, что ответит дочь? Про скрипочку. И пытки. Я от интереса даже злиться немного перестала.
– Ой, папочка, ладно. Я опаздываю.
Какая умненькая девочка! В школу она опаздывает, в ту самую, куда больше не пойдет, потому что отстой. Только папе об этом говорить не надо, он же не мама-истеричка.
– Катя, – что-то подозревает Артур.
– Вечером увидимся? – нежным и наивным голосочком, никак не подходящим зеленой бунтарке.
– Думаю, да, – едва преодолев долгую-долгую паузу говорит Артур.
Его подозрения забыты, Катя талантливо перехватила инициативу. И в кого такая?
– Только не говори, что вы с мамой уже поругаться успели, – переходит в наступление ребенок.
– Нет, но…
– Папа!
И столько строгости в голосе. Вот спрашивается – кто кого отчитывать должен, а?!
– Хорошо-хорошо. До вечера, котенок.
Котенок? Это – котенок? Да ты не заметил, как твоя дочь стала почти взрослой и превратилась в твою копию. Боже мой. Тот же звездный характер, чтоб без мыла в любую… щель. За что мне это все?!