Утром в гостиной уже ждал завтрак и свежая
газета, а на спинке кровати – новое форменное платье.
– К
вечеру обещали принести форму для утренних танцев, – известила
Дира, разливая чай. – Сегодня тебе не в чем было идти, а завтра я
разбужу тебя пораньше, чтобы танцы и общий завтрак больше не
пропускала.
На
занятия я шла, уверенная, что хорошо подготовилась. Ведь я была
правильно одета, в руках несла толстую тетрадь и связку карандашей,
спина прямая, подбородок наверх. Что ещё нужно?
Оказалось, нужен багаж знаний. Хотя бы
минимальный.
–
Леди Амалия, вы к нам только присоединились, и мне предстоит
определить ваш начальный уровень знаний. Это нужно, чтобы в
дальнейшем скорректировать вашу программу обучения. Итак, первый
вопрос. Расскажите правила рассадки гостей за ужином, – произнесла
наставница, когда все ученицы заняли свои места.
– А
их надо рассаживать? – отозвалась я с самой дальней
парты.
Я
всегда считала, что гости сами садятся, куда им захочется. Во
всяком случае, в доме отчима дела обстояли именно так.
–
Кончено, леди. От этого зависит оживлённость беседы и соблюдение
приличий, – невозмутимо пояснила наставница. – Второй вопрос.
Сколько смен блюд подаётся на званом обеде?
– Я…
не знаю, – тихо ответила я, желая залезть под парту и не вылезать
оттуда до окончания урока.
– Я
вас поняла. Скажите…
Пансионерки развернулись в пол-оборота ко мне
и, не скрываясь, хихикали. После пятого вопроса наставница сдалась.
–
Похоже, ваш уровень знаний и вправду начальный, – со вздохом
признала она и посмотрела с укором. – Леди, вы до пансиона получали
образование?
–
После смерти матушки отчим отказался оплачивать учителей, – тихо
произнесла я.
– Я
вас услышала. Я предупрежу остальных преподавателей. Но, скажу
честно, это ставит нас в несколько затруднительное положение. А
теперь перейдём к уроку. Леди! Вы ведёте себя неприемлемо! Сядьте
ровно и раскройте тетради! – рявкнула спокойная с виду наставница и
обвела гневным взглядом класс.
От
неожиданности я подпрыгнула и смахнула тетрадь с карандашами со
стола. Пансионерки снова захихикали, наставница удостоила меня
укоризненного взгляда. Пока я поднимала вещи, мечтала об одном.
Остаться здесь, внизу, под партой. Навсегда.
До
обеда было ещё три урока, и на них я вела себя тише, чем мышь,
обнаружившая, что кухарка вернулась на кухню среди ночи. Со мной
никто не разговаривал, даже соседки.