–
А чего же мне сразу не сказали – я бы дров вам выписал, – продолжил
меценатствовать Петрович.
–
Да мы своими силами, – целомудренно изрёк Глобус и решил поскорее
замять щекотливую ситуацию. – Не хотели вас отвлекать от
посевной.
–
А это вы правильно, – расцвёл Петрович, – хвалю!
Он
взглянул на часы и озабоченно сказал:
–
Ну начинайте, что ли? Минут через десять районо приедет.
–
Будет сделано, – голосом Юрия Левитана произнёс Глобус, подошел к
куче и жестом фокусника черканул спичку.
Так как сверху мы еще щедро полили соляры –
полыхнуло моментально.
Когда полыхнуло – никто ничего сперва не
понял, костёр вышел под два метра. Пионеры оглянулись на Петровича,
торопливо отскочили подальше и неуверенно затянули какую-то
песенку. И тут хлипкие дровишки прогорели и огонь добрался до самих
непосредственно шин.
Дым повалил густой, жирный. Клубы
аспидно-чёрного чада взвились к небу и закрыли солнце. Кажется,
наступил конец света.
Кто ж знал, что резина так гореть
может?!
Мы
с Глобусом и Петровичем в ужасе наблюдали за этим…
И
тут за спиной раздался голос:
–
А что это у вас происходит, товарищи?
–
Да ты прирождённый стратег, бро, – торжественно произнёс Глобус и
обидно так заржал.
–
Но ведь всё обошлось, – не повёлся на подколку я. – А победителей
не судят. Победителями восторгаются.
–
Так я и восторгаюсь! – опять заржал Глобус, ещё обиднее, – особенно
меня восторгает, как ты сказал тому офигевшему додику из районо,
что у нас школьные учения по отработке действий при обнаружении
задымления на промышленных объектах!
–
Ну он же поверил, – обиделся я. – И даже сам принимал участие в
тушении. Так что всё хорошо закончилось.
–
А ты это Петровичу скажи! – чуть не свалился с завалинки, на
которой мы сидели, Глобус. – Пусть тоже повосторгается. Когда из
здравпункта выйдет.
На
эти обидные, хоть и вполне справедливые слова, я промолчал. Ну, а
что тут говорить? Хорошо, что обошлось. Хотя Петрович и ругался
потом так, что аж сердце прихватило.
Мы
сидели на завалинке в бабы Дусином дворе и ждали Коляна, который
должен был отвезти нас в Дроздовку за семенами. Уже было почти
одиннадцать, небо от жары стало совсем синим, а Колян что-то
запаздывал.
–
Слушай, бро, давай порешаем важный вопрос, – сказал вдруг Глобус. –
Во избежание, так сказать…
–
Давай, – без особого энтузиазма ответил я. От Глобуса никогда не
знаешь, чего ожидать. Так что я не обольщался.