Под шквалом вопросов, рослая беспомощно
оглянулась на подруг.
–
Не знаю, что за телекапические аспекты такие, – вдруг сердито
произнесла плечистая крепкая баба в зелёной цветастой косынке, – но
ты, агроном, от моей Оксаны держись подальше! Не нужен ей
городской. А молочко, если хочешь, вон у Дуськи попей. Или у
Райки.
Все остальные бабы обидно
засмеялись.
Нам ничего не оставалось, как под первым
попавшимся предлогом ретироваться обратно. Глобус был в
ярости.
–
Нет, ну ты посмотри на неё, – всю дорогу возмущался он. –
Средневековье какое-то! Монтекки и Капулетти! А что я такого
сделал? Молочка попить сходил!
–
Может быть, у неё уже есть жених? – предположил я, внутренне
радуясь, что Глобусу отказали. А так как я сам имел виды на Оксану,
то надеялся, что вот моя кандидатура ей уж точно
подойдёт.
–
Нет, в таких условиях однозначно невозможно работать, –
страдальчески скривился Глобус. – Жуткие времена и жуткие нравы! Ни
жизненных радостей, ни отдушины никакой. И даже Интернета нету! Так
же и в депрессию скатиться недолго.
А
потом приехал Пётр Иванович Котафьев.
Мы
как раз с Глобусом находились в конторе, бланки заполняли, как он
ввалился к нам в кабинет.
–
Вы зачем, мать его так, агрономы, с меня дразнитесь?! – с порога
закричал он, потрясая кулаками. – Да я на вас в суд подам! В
партком пойду!
–
Это не мы, – не моргнув глазом, сказал Глобус, продолжая
невозмутимо перебирать бумаги. – Мы такими глупостями не
занимаемся. Люди образованные, знаете ли.
–
А кто?! Кто тогда?! – вскричал он.
–
Ищите среди местных, односельчан, – невозмутимо ответил Глобус. –
Есть у вас враги в селе?
–
Враги? – несколько опешив от такого глобусового предположения,
почесал репу Пётр Иванович. – Нету у меня врагов.
–
А у жены?
–
И у жены нету. У нас ни у кого нету.
–
Совсем-совсем нету? – насмешливо прищурился Глобус, – так не
бывает, товарищ. Думайте.
–
Ну, разве что только Мак, – неуверенно предположил
Котафьев.
–
Кто такой Мак? – спросил я. В подсознании почему-то сразу
ассоциативно всплыло имя Дункана Маклауда, и я аж
вздрогнул.
–
Да тут такое дело было, – сконфузился Котафьев, но под
требовательным взглядом Глобуса принялся рассказывать, – в общем,
есть у нас в Чесноковке один человек, на силосных ямах в колхозе
работает. Фамилия Макеев. В селе на него дразнятся «Мак». А он эту
кличку люто ненавидит. И вот в прошлом году у меня в школе ремонт
был. Приехала бригада мужиков аж из города. И красоту, значит,
наводят. А Мак возьми да за пару чекушек смани их к себе. Он дом
как раз достроил, а на облицовочные работы решил мужиков
нанять.