«Позже разберусь с этим», –
решил я, сначала нужно определиться, где я.
«Интересно, куда же я всё‑таки
попал», – подумал я, слушая речи подростков. Хоть я и понимал
их, но внутренне чувствовал, что такого языка не слышал по
телевизору.
Тем временем старик что‑то тихо
ответил подросткам, и те, словно взбесившись, опять набросились на
него, пиная ногами. Такого выдержать было уже нельзя: хоть врагов
было очень много, но оставить старика им на растерзание я не
мог.
Сняв одежду с палки, я поудобнее её
перехватил и с диким криком бросился на подростков, мечтая, что они
испугаются и убегут. Те, едва завидев меня, сначала побледнели, но,
поняв, что я один, заухмылялись и, вытягивая из ножен на поясах
короткие узкие мечи, шагнули мне навстречу.
Я напрягся, их железки выглядели уж
очень натурально, мне ли не знать, как блестит сталь, играя на
солнце отполированными гранями.
– Сейчас мы этого простолюдина
распустим на лоскуты, – проговорил один из них, делая знак
рукой остальным.
Все замерли, а он приближался ко мне,
помахивая мечом с лезвием в два пальца шириной.
У меня по спине пробежали мурашки – я
понял, что меч действительно настоящий, а не пластиковый муляж из
магазина, крашенный серебрином. По уверенному и наглому лицу пацана
я понял, что он не шутит и меня действительно сейчас нашинкуют.
«Блин, куда я попал, – испугался
я, – не похоже, что тут кино снимают: нет ни камер, ни других
актёров».
– Ну что, деревенщина,
страшно? – усмехнулся парень, довольно улыбаясь. – Если
упадёшь на колени и вылижешь мне языком сапоги, то, так и быть, не
буду тебя убивать. Подрежу только уши, чтобы следующий раз знал,
как мешать графу Рональду.
От безысходности я выставил перед
собой палку. Подростки отвлеклись от старика и дружно захохотали
над моей, безусловно, глупой выходкой: противопоставить мечу кривую
палку.
– Ромуальд, проткни его
быстрее, – крикнул лучше всех одетый подросток, выглядевший
главарём этой банды, – а то прискачет управляющий и всё
веселье нам испортит.
Старик приподнялся с земли и, видимо,
хотел мне что‑то крикнуть, но удар ногой поверг его на землю,
заставив зайтись в тяжёлом кашле.
– Вы чего, гады, творите? –
только и смог прошипеть я. – Приедет милиция, и вас посадят
надолго.
Подростки снова засмеялись. Стоявший
напротив меня пацан взмахнул мечом и срубил часть палки, которую я
выставил в качестве блока. Руки обожгло болью от удара, но я смог
сдержаться и не бросить остаток бесполезной деревяшки: почему‑то я
держался за неё, как утопающий за соломинку.