Наш выбор пал на торговый центр, где
мы с Максимкой можем хорошо поесть, а после сын мог выплеснуть
энергию в детской зоне, а у меня будет время позвонить Глебу. Ведь
новость, что к нам приходил гость, никак не давала покоя.
«Интересно, кто же это мог быть?», —
этот вопрос снова и снова крутился в голове.
Припарковавшись, выбралась из машины
и, обойдя ее, открыла дверь со стороны сына. Расстегнуть на нем
ремень безопасности сразу не получилось. Из-за тревоги и
непонимания я стала рассеянной, к тому же сын не мог усидеть
спокойно ни минуты, пытаясь самостоятельно выбраться из крепких
пут.
— Мам, ну давай быстлей, — канючил
он.
— Посиди спокойно минуту! — не
выдержав, раздраженно прикрикнула и, наконец, расстегнула
замок.
Заметив, что сын затих, подняла
взгляд и увидела в его глазах слезы, которые отразились внутри
ноющей болью.
— Прости, малыш, — тут же кинулась
его обнимать и целовать. — Я не хотела на тебя кричать, просто…
А, собственно, что просто? Что я могу
объяснить ребенку? Я никогда на него не повышала голос. Иногда
отчитывала за проступок, но никогда не кричала.
— Прости, — еще раз прошептала,
поцеловав в пухлую щечку. — Я больше никогда не буду на тебя
кричать.
— Честно? — спросил он, хлюпнув
носом.
— Честно-честно, — согласно кивнула и
виновато улыбнулась ему.
На душе продолжали скрести кошки от
этого проступка. Знаю, что никакие слова или действия не смогут
оправдать меня.
«Ничего, я знаю, кто ответит мне за
это».
Я не пыталась спихнуть все на Глеба,
но все же и его вина в этом есть.
— Тогда, может, уже пойдем? — спросил
он, улыбнувшись в ответ.
— Конечно, — поцеловав его в носик,
ответила и, наконец, помогла сыну выбраться из машины.
— Мам, а можно мне пиложное?
— Когда съешь первое и второе, —
ответила с улыбкой, наблюдая, с каким аппетитом ест сын.
По дороге к кафе мы наткнулись на
детскую зону. И Максимке, край, как нужно было туда. Он так и
сказал: «Мне слочно нужно туда». Почему нужно и к чему такая
срочность, он не смог объяснить, поэтому ему пришлось идти в кафе.
Но видя опечаленное личико сынишки, пообещала, как только
пообедаем, сходим, куда он захочет.
— А на батут точно пойдем? — в
который раз переспрашивал он.
— Я же обещала.
Следя за тем, как тарелка сына
пустеет, никак не могла понять: почему некоторые мамочки жалуются,
что их чадо ничего не ест. Всегда удивлялась аппетиту своего
малыша: либо он у меня проглот, либо это передалось сыну по папиной
линии, к чему я больше склоняюсь.