Гарри ничего не понимал. Никаких женщин, кроме Беллатрисы
Лестрейндж и Алекто Кэрроу, в окружении Тёмного Лорда он не видел.
Тем более он не помнил никакого Дадлика. А уж готовить завтраки
кому бы то ни было ему и вовсе никогда не поручали: у него была
другая обязанность — служить подопытной крысой в лаборатории
профессора.
Гарри нерешительно выбрался из каморки. Идти было трудно, но эта
боль — ничто по сравнению с муками после экспериментальных зелий,
когда заканчивалось действие обезболивающего, входящего в состав
противоядия, а профессор считал бесполезной тратой времени, сил и
расходного материала на повторный приём зелья, облегчающего
страдания подопытного кролика.
— Иди умойся, уродец! — женщина толкнула его в спину. Гарри
зашипел от боли и поспешно шагнул в ту сторону, куда его толкали.
Он понятия не имел, где ему можно умыться, однако женщина, ничего
больше не сказав, скрылась на втором этаже.
***
Гарри заковылял по коридору к ближайшей двери — кухня. Следующая
дверь — гостиная. Мальчик толкнулся в последнюю дверь и нашёл то,
что искал, — ванную комнату. Пустив струю воды в ослепительно белый
умывальник, Гарри поднял глаза на висящее на стене зеркало и
остолбенел: на него из глубины чуть запотевшего стекла смотрел
вроде он сам, а вроде и не он — совсем маленький, худющий, в
кривовато сидящих на носу сломанных очках. В изумрудной зелени глаз
— затравленное отчаяние. Тёмные волосы растрепались и торчали во
все стороны. Лицо слишком бледное, что особенно подчёркивали бурые
потёки засохшей крови на левой скуле.
Он быстро осмотрел себя: руки, рубашка, даже брюки сплошь в
бурых пятнах. Стараясь не задевать саднящую спину, Гарри разделся
до пояса и поразился не столько множеству заживших шрамов и едва
затянувшихся ран по всему торсу, сколько худобе тела с торчащими
над впалым животом ребрами, тонкими, как прутики, руками. Что
произошло с ним? Да, он никогда не был толстяком, но и до состояния
живого скелета его не доводили: крыса должна быть крепкой, чтобы
выдержать хотя бы несколько экспериментов.
— Ты где, паршивец?! — взревел за дверью грубый мужской голос.
Гарри вздрогнул, быстро смыл кровь отовсюду, куда смог дотянуться,
натянул грязную, за неимением другой одежды, рубашку и вышел из
ванной. Тотчас сильная рука сгребла его за шиворот: