— Спокойно, Гарри, — громыхал Хагрид. — Гляди ему прямо в глаза
и старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто
моргает.
Я уставился в огромные оранжевые глазищи. После Снейпа это меня
совершенно не пугало. Не отводя взгляда, я постарался склониться
как можно ниже и почтительнее. Могучий зверь стоял абсолютно
неподвижно, и Хагрид быстро сказал:
— Отходи назад, Гарри, только не беги.
Но не успел я попятиться, как мохнатые ноги гиппогрифа дрогнули,
согнулись в коленях, гордая голова на гибкой шее кивнула, и
конь-орёл поклонился.
— Да, Гарри! — в восторге взревел Хагрид, хлопая меня по спине
так, что я чуть не полетел носом в траву. — Молодец, Клювокрыл!
Теперь подойди, Гарри, погладь его.
Я осторожно приблизился и легонько погладил гиппогрифа по
стальному клюву, потом по мягким перьям на шее. Оранжевые глазищи
блаженно закрылись, в глотке зверя что-то заурчало, и он прижался
ко мне склонённой головой. Я осмелел и гладил его уже обеими
руками.
— Ты понравился Клювику, Гарри, — радостно сказал Хагрид и
протянул мне кроличью тушку. — На, угости его.
Я осторожно бросил кролика в открывшийся клюв. Утробно
заклекотав, гиппогриф вскинул голову, проглотил угощение и стал
совсем ласковым, урча, легонько толкал меня, приглашая поиграть.
Остальные гиппогрифы давно уже скрылись в лесу, а мы с Клювокрылом
носились между деревьев, преследуя друг друга. Иногда я прятался
среди густого кустарника, а гиппогриф, отыскав меня, вставал на
дыбы, хлопал крыльями и громко кричал от радости.
***
Наконец Хагрид позвал меня. Погладив Клювокрыла на прощание, я
подошёл к леснику, шумно отдуваясь и вытирая пот. Хагрид вдруг
встревожился:
— Гарри, с тобой всё в порядке?
Я молча кивнул, не в силах говорить от переполнявших меня
чувств. Я очень устал от беготни, но чувствовал себя просто
великолепно. Хагрид нахмурился:
— Снейп сказал, что ты болеешь, а ты разбегался тут. Как бы тебе
не поплохело, Снейп меня в своих зельях живьём сварит.
— Ты боишься профессора? — поддразнил я лесника. Полувеликан
смутился:
— Ну, не то, чтобы… Я просто… Ну, как-то…
Совсем запутавшись в словах, он выпрямился и, мучительно
покраснев, заявил:
— Никого я не боюсь, ни зверя, ни человека, ни самого Дамблдора,
а вот профессора Снейпа побаиваюсь: серьёзный волшебник, а иной
раз, как дитё малое, по лесу бегает за своими травками. Может
пожалеть, а может и убить. Всяко бывало, когда война шла.