Мальчика удивил сейф в банке Гринготтс: оказывается, местный
Гарри был если не богачом, то не бедняком точно! В его сейфе лежало
приличное количество золотых галеонов.
Закупив всё необходимое по списку, приложенному к письму, Хагрид
привёл Гарри к большой и ничем не примечательной лавке, в которой
ему долго пришлось махать самыми разными палочками, пока одна из
них не потеплела в его руке и рассыпала сноп разноцветных искр.
Взмокший продавец вытер лоб и облегчённо улыбнулся:
— Остролист и перо феникса — прекрасный выбор! И запомните,
молодой человек, не волшебник выбирает палочку, а палочка —
волшебника!
Гарри, уставший не меньше пожилого продавца, выскочил на улицу и
чуть не врезался в Хагрида. Покачав зажатой в огромной ручище
клеткой, полувеликан прогудел:
— Гарри, смотри, кого я тебе принёс!
Гарри обнаружил в клетке большую белую сову и пожал плечами:
— Спасибо, но зачем мне сова?
— То есть как это?.. — оторопел Хагрид и в своей обычной мало
внятной манере попытался объяснить, что все студенты имеют
какого-нибудь фамильяра, и будет плохо, если один Гарри останется
без зверушки. А сова хороша тем, что будет жить в совятне, носить
почту и при этом не потребует особой заботы, как какая-нибудь
изнеженная кошка: сова сама себя охотой прокормит.
Гарри принял подарок, чтобы не обижать добродушного гиганта, а
дома просто открыл клетку в надежде, что фамильяр улетит. Сова
действительно улетела, но через пару часов вернулась и по-хозяйски
расположилась на спинке кровати Гарри.
Мальчик улыбнулся, глядя на нахохлившуюся птицу, недовольно
открывавшую и закрывавшую круглые жёлтые глаза.
— Ну хорошо, хорошо, ты будешь моим фамильяром! — сдался Гарри.
— Я назову тебя… м-м-м… Букля!
Сова громко ухнула, щёлкнула клювом и плавно переместилась на
шкаф, где стояла её клетка. Забравшись внутрь, Букля немного
потопталась там — Гарри даже показалось, что она вздыхает! — и
устроилась на ночлег.
***
Оставшееся до школы время пролетело незаметно. Гарри готовил
еду, занимался уборкой дома, работал в саду и ни разу не дал дяде
Вернону повода себя наказать: он никогда не перечил, молча делал
всё, что прикажут, не ныл и не жаловался, а магических выбросов, за
которые, как понял Гарри, наказывали его тёзку, у самого Гарри не
случалось: попытки Дурсля вывести его из себя или напугать
выглядели жалко — до черноглазого монстра этому борову было далеко.
Да и угрозы Хагрида сбавили ему воинственности: связываться с
волшебниками Дурсли боялись.