В этот момент девушка что-то
почувствовала и обернулась. Я стоял почти вплотную – в ее взгляде
мелькнуло удивление, но не страх. Какое-то время мы просто смотрели
друг на друга. И вдруг она закрыла глаза и закричала –
пронзительно, страшно, совсем по-звериному.
Трудно поверить, что человеческое
горло способно издать такой вопль. Нет, это не было криком ужаса и
отчаяния загнанной жертвы – это был настоящий боевой спелл*. Его
вполне бы хватило, чтобы отскочить и обездвижить, влепив снежный
заряд, а потом спокойно и методично расстрелять огнем издали.
Но все сложилось иначе. Этот дикий
крик лишил меня контроля над телом, и я почувствовал, что энергия,
связывающая его части, исчезла. Камни отделялись друг от друга и
падали, а два из них висели прямо над головой ведьмочки. Бедняжка
продолжала истошно вопить, и они опустились сами собой, с
неприятным хрустом размозжив ей череп.
Через несколько секунд вернулась
способность к движению, но от меня ничего уже и не требовалось.
Прежде так восхищавшее тело казалось сломанной куклой, потерянной
между забрызганных кровью камней.
Пусть невольно, но всё же я убил
этого монстра. Поразительно, но самым опасным оказалась не
смертоносная магия, а отравленная красота, парализовавшая волю и
разум. Идеальное женское тело – эффективное оружие подчинения. Я
едва не погиб, поддавшись его чарам.
Теперь у змеи вырвали ядовитые зубы,
а оставшееся более не представляло опасности. Поразительно, что
столь ничтожное физическое воздействие способно разрушить красоту и
развеять иллюзию. Раздробленная черепная коробка, слипшиеся волосы,
содранная кожа, свисавшая лохмотьями, обнажившееся мясо лицевых
мышц. Одно глазное яблоко выпало и повисло, держась на тоненьком
жгутике.
Какая гадость! Как можно было
купиться на это? Отвратительная слизь, мясо и жир, кал и моча
скрывались за тонким фасадом безупречной матовой кожи. Удивительно,
как омерзительные части, собранные в одно целое надлежащим образом,
вызывают соблазнительно-манящий эффект.
Мысленно чертыхаясь и злясь на себя,
я отошел и живописно раскидал свои камешки возле трупа, ожидая
гостей. Громкие вопли не могли не услышать – за скалой раздался
топот.
Первым из-за выступа скалы вывернул
Зергель. Увидев изуродованное тело, он ахнул и попятился, отдавив
ногу взвизгнувшей Мафе.