Так что я теперь без оружия и
доспеха, что в этом мире для дворянина недопустимо. Даже для
бастарда. И если отсутствие доспеха еще можно как-то пережить, то
без меча или, в крайнем случае, кинжала в приличном обществе
появляться не стоит. Не поймут.
Этот факт заставил меня крепко
задуматься. Нет, бои на мечах и другое холодное оружие не пугали
меня. Мамору Ямада, в свое время взявший меня в ученики, когда мне
исполнилось семь лет, стал моим проводником в «мир» меча, в котором
я, благодаря своим способностям, очень быстро освоился.
Островитянин, за что-то изгнанный из
своего клана и колесивший с нашим бродячим цирком по всему
континенту, периодически давал представления, где я всегда
ассистировал ему. Метания кинжалов, боевой танец с копьем, трюки с
парными клинками — каждый номер Мамору был словно последней
смертельной прогулкой.
Зрители будто загипнотизированные
следили за каждым движением Ямады и бешено рукоплескали после
каждого успешно исполненного трюка. Цирк очень много потерял, когда
мой учитель исчез. В один прекрасный момент он просто ушел, не
сказав ни слова и не простившись даже со мной, чем очень обидел
меня.
Позднее Вадома объяснила мне, почему
Мамору исчез так внезапно. Враги нашли его даже на континенте. Он
не хотел подставлять всех нас. А в особенности — меня. В тот день
старая цыганка отдала мне меч, который оставил для меня Ямада перед
уходом. Ну, а опасные номера островитянина на манеже со временем
продолжил исполнять уже я.
К слову, в нашем цирке меня не
стеснялись эксплуатировать все кому не лень. Воздушные гимнасты,
фокусники, дрессировщики, наездники, клоуны — все пытались передать
мне «частичку своих знаний», чтобы потом свалить на меня часть
своей грязной работы. Но я не роптал. Наоборот, я впитывал новые
знания и оттачивал свое мастерство, что в последствии не раз
спасало мне жизнь.
В общем, новая встреча с бретером,
который, по сути, и прикончил Макса, меня не пугала. Я прекрасно
знал, с какой стороны держаться за меч. Меня напрягало другое — мне
придется потратиться на покупку нового оружия, что в текущий момент
было очень некстати.
По правде сказать, ситуация, конечно,
очень странная, и это — мягко говоря. На протяжении всего дня я
периодически ловил себя на мысли, что все происходящее со мной
абсолютно реально. Что вся эта возня с чужими пожитками, подсчеты
долгов и цен на похлебку, это тело, эта комната и Бертран — это
теперь моя новая жизнь.