Спустя минуту Бертран протянул мне
шкатулку с документами и хотел было удалиться, но я его
остановил.
— Погоди, старина, — сказал я и
похлопал ладонью по кровати рядом с собой. — Присядь.
Старик озадаченно посмотрел сперва на
меня, затем на стряпчего и выполнил приказ. Умостившись на краешек
кровати, он молча стал наблюдать за развитием событий, которые его
явно удивляли.
Тем временем я вытащил из шкатулки
два пергамента, написанные магическими чернилами, и протянул их
стряпчему.
— Взгляните, господин Моро.
Тот взял в руки пергаменты и быстро
прочитал их, а потом выдал вердикт.
— Первый документ удостоверяет вашу
личность, а второй — сообщает о вашем праве владения присутствующим
здесь сервом Бертраном Фурнье. Оба документа подлинные. Только вот
никак не пойму, в чем суть вашего дела?
— Суть в том, что я хотел бы
избавиться от второго документа, — спокойно произнес я.
На мгновение в комнате повисло
гробовое молчание. Первым заговорил Моро.
— Правильно ли я вас понял? —
удивленно спросил он. — Вы хотите дать вольную вашему серву?
Я взглянул на Бертрана, который не
сводил с меня глаз. В ту секунду я ожидал увидеть на его лице все,
что угодно: радость, счастье, удивление, но никак не страх и
отчаяние. И кажется — еще обиду. Старик Бертран был похож сейчас на
маленького ребенка, которого родители собираются навсегда отдать в
детский дом. По его щекам потекли слезы.
— Да, вы меня правильно поняли, —
ответил я.
— Я вам больше не нужен, господин? —
пролепетал старик. — Вы выгоняете меня… Вы… Я…
Тут до меня, наконец, дошло.
— О, боги! — воскликнул я и аккуратно
обнял беднягу за плечи, отчего тот вздрогнул. — Как ты мог о таком
подумать?! Просто я хочу дать тебе свободу выбора, чтобы решения
были за тобой. Пойми меня правильно, я не смогу спокойно жить,
зная, что лишаю тебя свободы.
Худые плечи старика вздрагивали от
рыданий. Я гладил его по седой голове и продолжал успокаивать:
— Разве ты никогда не хотел вернуться
к своей семье? Твоим братьям и сестрам? Увидеть своих племянников?
Сейчас ты сможешь это сделать. Ты будешь свободен.
Старик отстранился и поднял на меня
полные отчаяния глаза.
— С того момента, как мой отец продал
меня отцу вашего деда, я ничего не слышал ни о своих братьях, ни об
их детях. Господин, уже много лет — вы моя семья. А до вашего
рождения моей семьей была ваша бедная матушка, а до ее рождения —
ваш дед… Я не знаю, как мне жить без вас… Не гоните меня… Я стар,
но я буду стараться еще лучше выполнять ваши приказы!