Скрежеща зубами, Георг выписал чек, а семья временно
переселилась в номер попроще. Глава семьи, ушедший разбираться в
возникшей накладке, вернулся через три часа далеко не в лучшем
настроении.
— Дорогая, нас ограбили.
Мрачное выражение лица не оставляло ни надежды на
сомнения.
— Пришло время прощаться. — Передо мной присел Роуд и взлохматил
мне прическу. — Засветился при снятии средств, надо бежать. Прости,
малыш, взять тебя с собой не могу.
Впервые со смерти родителей набежали слезы. Это было
действительно больно — потерять очередной островок надежды и
уверенности.
Роуд посидел еще некоторое время, пытаясь заглянуть мне в глаза,
но я молча отводил взгляд.
— Там два сундука вещей под твой размер. Я не стал их продавать,
потом посмотришь, — еще одна его фраза упала в бездонную тишину
комнаты. — Знаешь, что с ними надо делать? Не попадешься?
— Выбросить все примечательные вещи, носить только магазинные,
спороть именные нашивки и кружева. — хмуро отозвался я.
— Верно. — еще одна неловкая пауза. — Не унывай. Я правда не
могу взять тебя.
— Верю.
— Когда-нибудь мы обязательно встретимся, — все-таки поймал мой
взгляд и улыбнулся. Я не удержался и улыбнулся вслед за ним. Силе
его обаяния никто не может противостоять, вот и я не устоял. —
Деньги в условленном месте. Помнишь, как надо их тратить?
— Крупные менять заранее, платить только мелкими монетами,
держать при себе два кошелька на случай грабежа. Больших сумм с
собой не таскать. Золота не светить, — заученно перечислил
прописные истины существования в пригороде.
— Ты справишься, большой уже, — подбодрил. — Прощай.
Через полминуты хлопнула входная дверь, а я вновь остался совсем
один.
Роуд исчез так же внезапно, как и пришел в мою жизнь. Когда это
было? Да, почти четыре года назад.
Я тогда «работал» на городском вокзале, устроенный туда милостью
очень важного человека. Был бы он пекарем — месил бы я тесто да
торговал хлебом. Ежели торговцем — стоял бы я за прилавком да
зазывал народ у входа. Но один из ночных хозяев города понял мою
просьбу по-своему и озаботился пристроить на прибыльное место —
обворовывать пассажиров транзитных поездов.
Очередной поезд, суматоха и океан дыма на платформе, всюду
снующие грузчики и вышедшие размять ноги пассажиры. Стоянка поезда
длится полчаса, но даже за это время случиться может многое.
Например, может пропасть один из чемоданов у обеспеченного
господина. Именно у богатого или зажиточного, никакой последней
котомки старушки или единственной сумки работяги. Богатые не
потребуют остановки поезда и сами не дернут рычаг стоп-крана, не
вцепятся клещом в начальника станции, требуя найти грабителей.
Потому как для бедных это все, что они имеют, а богатым — повод
приобрести обновку.