Дом, где работала, а с некоторых пор была хозяйкой Марта,
находился на границе бедного квартала, но ходить там можно было
смело даже ночью — здание принадлежало одному из хозяев
криминального мира, и озоровать в его близи не осмеливались. Сам
господин Баргозо вовсе не походил на бандита, он выглядел скорее
как бухгалтер, если бы не выправка, с головой выдававшая в нем
отставного военного. Ко мне и моим частым посещениям Марты он
относился нейтрально, а на попытки Марты обкормить меня до круглого
состояния и ее маниакальное желание лично заниматься моим
гардеробом реагировал с усмешкой. У Марты уже год как были личные
служанки, но все, что касалось лично меня, она предпочитала делать
своими руками. Марта была моей няней с самого юного возраста, я
всегда относился к ней хорошо, как и вся моя семья. Теперь же она
заботилась о сироте в меру своих возможностей и моего разрешения,
не переходя определенной установленной мною черты. Раздражать
Баргозо, даже невольно, мне не хотелось. С другой стороны, если я
не появлялся у Марты хотя бы раз в неделю — она уже била тревогу,
так что, оставив ей приобретенные вещи и выполнив тем самым план по
визитам на неделю вперед, я двинулся домой.
Мой дом тоже выбивался из привычной схемы благополучных районов.
В свое время город выбирал, куда расти, — на восток, ближе к реке,
или на север, ближе к лесу. С обеих сторон городу достались в
наследство от древних целые кварталы, вопрос был в проведении
коммуникаций и обеспечении социальными службами. Выбор пал на
северную часть, где и купили в свое время дом мои родители. Жилье
было дорогим, соседи — приличными. Мама занималась преподаванием,
довольно легко набрав учеников среди соседей, не забыв, само собой,
и меня. Отец пропадал с утра до вечера на службе, каждый вечер
возвращаясь с подарком для меня и цветами для матери. Потихоньку
формировался зажиточный спальный квартал, с собственным рестораном
и даже небольшим театром. Потом случился большой пожар, от которого
десятки зданий потеряли свое свойство самовосстановления, и город
поменял вектор развития. Градоначальники побоялись, что и другие
древние дома будут рушиться, как самые обычные. Все новое жилье
ныне осваивалось на востоке. Мой же район замер в развитии, хоть и
остался вроде как приличным, но с червоточиной разрушенных зданий
посредине. Почти никто не решился восстанавливать свое жилье —
слишком дорого, почти в цену нового здания. Кроме меня.