Теперь Георг то и дело недовольно морщился, отмечая неточности в
филигранном исполнении карты. Само полотно смотрелось безупречно в
художественном плане — идеальный круг великих стен, обрисованный с
невероятной тщательностью, нерушимой преградой опоясывал владение.
За границами стен ярились дикие звери — ужасные, суть ночного
кошмара, с огромными клыками, алыми глазами, полными злобы ко всему
людскому. И через весь этот ужас лучом цивилизации и уверенности за
пределы стен тянулись четыре железных дороги — на север, восток, юг
и запад, соединяя владение с добрыми соседями. Но не внешние земли
заставляли досадовать почтенного отца семейства, а вовсе даже
внутренняя карта, увы, застрявшая во временах прадедов.
Шесть отрезков исходили из самого центра — из границ круга,
аккуратно поименованного «Арни», столицы владения — и другим концом
примыкали к стенам, через шесть равных интервалов, разделяя
владения великих домов. Карта смотрелась гармонично и красиво, но
совсем не соответствовала настоящим границам. Да и тех границ, если
честно, не было в действительности — ни заборчика, ни
разделительной межи. Аристократы попросту выкупали деревушки, где
уговорами, а где силой понуждая пойти под свою руку. Истинные
границы можно было увидеть, ежели указать на карте собственность
высоких домов, но таких карт уж точно не печатали, и на каждом углу
они не продавались. Еще можно было спросить жителей приграничных
городов, таких, как сам Георг, — они-то точно знали, что землица
вокруг города давно уж продана дому Змеи, хоть на улицах регулярно
подновляют штандарты дома Тигра. Благо на сам город аристократы
претендовать не могли и жителей налогами не душили. Но велика ли
разница — брать мзду с дома или забирать подати через дорогие
продукты? Хозяева размеченных на карте территорий — Повелители, —
казалось, вовсе не интересовались положением дел, собирая свою дань
уже с аристократов и градоначальников, словно не их дом притесняют.
Георг недовольно покачал головой — хорошо хоть урожаями Храмы не
обижают, замаливая землю, а так не миновать бунтов, вызванных
жадностью одного дома, но подавляемых теми, кто должен бы следить
за своими землями повнимательнее.
Все довольно сильно напоминало семь семей, живущих под одной
крышей, — вроде и места у всех одинаково, а поди ж ты, то там
притеснят соседа, то в другом месте перегородку подвинут, то на
кулачках подерутся. Стена у всех одна, так что разумение имеется, и
разрушений сильных не творят, а придет черед — так и встанут всем
скопом против внешнего врага. Но пока нет угрозы — цапаются да
приворовывают друг у друга. И нет над этими семьями единого
хозяина, потому порядку не бывать.