Лестница не завершается на четвертом этаже и уходит еще выше.
Так бы и поднялся вверх, если бы не окрик. Этаж, как и предыдущие,
отделен от лестницы деревянным массивом двери, бесшумно, но с
трудом приоткрывшейся благодаря стараниям охранника. Внутри та же
роскошь, высокие потолки, широкие коридоры и тишина. Безликая,
равнодушная, подавляющая обстановка. Благо вопроса, куда теперь
идти, не возникает — навстречу сразу же направился очередной
слуга.
— Позвольте... — Руки консьержа этажа потянулись к моему плащу.
Мания у них какая-то.
— Нет-нет, мне удобно в плаще. Доложите хозяевам обо мне, —
перебиваю служку и отодвигаюсь на шаг. — И я бы не отказался от
чая, если можно.
Утром, очередной раз прикидывая, как вежливо отбиться от задания
Баргозо, я решил вести себя по-хамски, провалить испытание и
зарекомендовать себя с худшей стороны, однако грубить
старику-консьержу язык не повернулся. За время работы с Роудом
привык быть вежливым, вживаясь в роли сына аристократа, последнего
из рода богатого купца и прочих личностей, которым охотно дают
деньги алчные господа, рассчитывая на долю в наследстве (кладе) и
прочих небылицах, на получение или поиски которых выуживались
деньги. Но за две недели личной свободы легко вспомню хлесткие
вокзальные перелаивания. Прибережем этот маневр для самих хозяев —
думаю, они отбросят мою кандидатуру. Главное — не переборщить,
чтобы ситуация не вылилась в скандал между дедом Джейн и Томасом.
Прийти в шесть утра в отель «Белый лебедь» — я на месте! А вот то,
что я «не устроил» друга Баргозо, — это уже не моя вина, я же
ничего не обещал — какие ко мне могут быть претензии.
Остается вопрос, где тихо и безопасно провести неделю, но и это
вовсе не проблема — есть пара мест на примете, никому не известных,
безопасных и приятных во всех отношениях. Так зачем же мне терять
неделю, выступая в качестве тренировочного манекена для неизвестной
особы? А вдруг я ее зашибу? А вдруг она пожалуется деду? Не-эт уж.
Сейчас я им в быстром темпе «не подойду» и со спокойной совестью
отправлюсь на одну из пригородных ферм, к Мили — доброй, отзывчивой
и такой аппетитной девушке всего на пару лет старше меня. Ее отец
смотрит на это дело сквозь пальцы, а местами весьма одобрительно —
приезжаю-то я к ним с далеко не пустыми руками. Главное, слинять
оттуда до традиционных речей о свадьбе, но вряд ли такие разговоры
вообще будут — сейчас самый сезон работы на земле, лишние руки
всегда нужны. Мою реакцию они знают, относятся к ней философски —
мол, все равно никуда не денется, потому и с разговорами приставать
не станут, по крайней мере до осени. А там, может, и действительно
согласиться? Сразу же вспоминаются соблазнительные обводы форм,
озорные зеленые глаза и мягкий голос. Эх-х…