— Все в порядке. — Няня продолжала сверлить меня взглядом, но
вскоре вздохнула и поставила вензель своей подписи под
бумагами.
Тут же оживился нотариус, заведомо приглашенный Виктором, споро
заверил подписанные листки своей подписью, не теряя достоинства,
смахнул в карман две золотых монеты гонорара и, подхватив свои
копии бумаг, попрощался с нашей теплой компанией. Вот уж у кого нет
проблем, торгует своим временем и подписью, и хлопот не знает. Хотя
я приметил явный страх узнавания на лице нотариуса в момент, когда
он встретился взглядом с милым телохранителем Марты. Быть может, не
такая и спокойная у них работа, подпишет что-нибудь не то — и
поминай как звали.
— Зайди сегодня вечером. — Марта встала следом за нотариусом и
прошествовала к выходу, равнодушной улыбкой реагируя на сыплющего
комплиментами чиновника. Вслед за ней двигался охранник,
моментально оттесняя многословного нотариуса в сторону и короткой,
неслышной фразой заставляя того вовсе замереть на месте. Еще через
минуту из зала вышла пара, мужчина и женщина, до того мило
беседовавшие за крайним столиком у двери. Второй и третий
телохранитель, хотя с виду в жизни не догадаешься.
Такими вот нехитрыми мыслями я отвлекаю разум от последней фразы
Марты. В интонации няни не было и намека на возможность отказа.
Представляю, что будет вечером. Лично для меня — ничего приятного,
да еще и Томасу достанется, а от него рикошетом еще раз мне. Нет
уж, отсижусь в гостинице, завтра в академию, а там и время
контракта пролетит, и Марта успокоится.
— Ник? — окликнул меня Виктор. Видимо, он о чем-то говорил, а я
в своих раздумьях все пропустил.
— Что, простите? Задумался. — Пододвинул к себе слегка остывший
суп. Утром поесть так и не удалось, а потом за всеми этими
разговорами, контрактами и бумагами было и вовсе не до
еды.
— Твои копии документов будут храниться у меня, если ты не
против. — Виктор дождался моего кивка, попытался добавить что-то
еще, но в итоге махнул рукой и принялся за свою порцию позднего
завтрака. — Инструктаж можно устроить и позже.
Сытый и слегка осоловевший от еды, я терпеливо дожидался
остальных в «зале переговоров» четвертого этажа — так странно
назывался прямоугольник помещения, что самую малость уже и
длиннее тренировочного зала. Щедрое декорирование настенных
панелей, мягкие ковры на полу и грандиозного размера стол из
черного дерева почти во всю длину комнаты делали зал куда меньше и
теплее визуально. К углу стола были придвинуты четыре кресла, одно
из которых я и занимал. Остальные три — одно на торце, два напротив
меня — пустовали уже около часа с момента моего прихода. Еще
порядка тридцати кресел были задвинуты к стенам. Виктор куда-то
подевался, оставив меня наедине со своими мыслями.