За полчаса до взрыва захожу за Анной,
подхватываю ее вещи, и мы вместе следуем к лифтам. В лифте вместе с
нами едет зараза-безопасник, начавшийся было клеиться к симпатичной
пассажирке, но тут же получивший довольно жесткий отпор. Тогда эта
сволочь начинает наезжать уже на меня, требуя объяснить, почему мы
едем на пятый, да еще и с вещами? Ох, ну почему подобные ситуации
возникают в самом конце пути? Хорошо, есть доступ к базе: оформляю
задним числом письмо-приглашение для Анны от старенькой пассажирки
с пятого уровня, а самой Анне письмо о якобы случайной встрече со
старой знакомой ее матери и о ее предложении переехать к ней.
СБшник проверяет наличие бабки и приглашения, после чего
разочарованно разрешает нам валить на все четыре
стороны.
Анна сильно нервничает, но внешне
держится вполне неплохо. Вместе залезаем в спасбот. Он вообще-то
десятиместный, но у меня же неплановый груз, не терпящий лишних
взглядов. Анна очарована нехилой кучей драгоценных изделий. Там,
конечно, много непарных «потерянных» сережек, но вполне достаточно
и полных комплектов для примерки, чем Анна и занимается следующие
десять минут. До катастрофы ― пятнадцать минут, а она смотрится в
зеркальный экран терминала, одевая то одно, то другое! Никогда не
понять женщин…
В итоге сгребаю все это
драгметаллическое барахло в грузовой контейнер ― еще не хватало,
чтобы оно летало по кораблику во время полета! Серебристый кубик
при помощи «таракана»-помощника креплю к креслу, как почетного
пассажира. Медленно идут секунды. Думаю: может устроить
какую-нибудь гадость тому заразе из безопасности? Отказываюсь от
этой идеи ― себя не жалко, но он может заподозрить Анну.
Наконец таймер показывает двадцать
секунд до выключения энергосистемы. За секунду до выключения даю
добро на старт капсулы и сразу подчищаю время старта в базе на
более позднее. Вдруг еще механизм подачи заклинит взрывом, паранойя
может сохранить жизнь.
Через пару десятков секунд корабль
будто выдыхает; физически ощущаю, как пропадает легкое давление
электричества, но всего лишь несколько секунд ― и оно вновь
появляется, судно оживает и вновь излучает тепло. Еще через
пятнадцать секунд весь корабль вздрагивает, будто от удара
огромного молота. Переборки в судорогах изгибаются от взрывной
волны, и я будто бы наяву слышу этот надрывный скрежет, боль и
ярость раненного железного зверя. Сколько же они заложили
взрывчатки? Если бы не энергощиты, корабль бы раскололо на
части.