Из-за моего зверского голода меня
никогда не допускали к работе на кухне, потому что после моих дежурств запас
продуктов сильно уменьшался. Наша приютская кухарка специально выбила из
господина Гильдиша распоряжение меня на кухню ни в коем случае не допускать.
Потому что я могла даже сырую крупу сжевать.
Ну, невтерпёж мне было дожидаться, пока
она сварится. А так горстка за горсткой, пока перебираю… и не замечаю, что для
каши и половины нормы не остаётся.
Аришша даже часть своей порции мне
отдавала. И почти все заработанные деньги тратила на еду для меня. Но и этого не
хватало. Многие укоряли меня прожорливостью. Стыдили, что Аришшу объедаю…
Только голод сильнее стыда. А особо хотелось есть после приступов.
Зато летом в отдалении от склада и при
поддержке «подножного корма» я переставала болеть. На лысой голове даже пушок
становился гуще, глаза чуть темнели до светло-серого цвета, а кожа начинала
слегка золотиться от загара. И многие отмечали, что я становилась похожа на
человека, а не на синюшную Чукру. Только опять же, улучшения списывали на лето,
а не на то зло, что окопалось на складе.
Но до лета ещё нужно было дожить, а сейчас после
очередной тяжёлой для меня зимы началась весна. И этой весной в наш приют
пришёл проверяющий.
А ещё мне очень нравилось бывать в
лекарском флигеле. Но определяли меня туда лишь тогда, когда я заболевала. И длилось
это счастье не более двух недель.
Флигель располагался в саду, и зло со
склада до него не дотягивалось. Потому, засыпая в
лекарской палате, я начинала видеть хорошие сны. Был один замечательный сон,
который исправно снился мне столько лет, сколько я себя помню.
В этом сне всё вокруг залито ярким
солнечным светом. Я маленькая и лёгкая. Там, в этом сне, я всегда ощущаю себя
маленькой девочкой.
Крепкие, сильные руки кого-то большого
и родного легко подбрасывают меня высоко вверх. Ловят и снова подбрасывают,
ловят и подбрасывают… Я звонко смеюсь.
– Солнышко! Моё солнышко, – мужской
голос звучит ласково. Звуки теряются в золоте лучей…
Вот и весь сон. Но после него я
просыпаюсь отдохнувшая, необыкновенно счастливая и быстро иду на поправку.
Иногда думаю, что возможно за сон я принимаю какое-то воспоминание из прошлого.
Да толку-то!
Ещё тогда, когда Аришшу «осчастливили»
мной, но не сообщили имя, она первым делом спросила: