А караван верблюдов вез танцовщицу и ее охрану к другому оазису,
где она опять завораживала танцем богатейшего из богатейших,
превращая его в песок под ее ногами, заставляя забыть себя и делая
особенно уязвимым, о чем к утру хозяин оазиса, конечно же, не
помнил и никогда не связывал несчастья, вдруг обрушившиеся на его
голову, с приглашением известной всему Хаюрбату Шаши.
Гаррон, сын лорда Цессира из рода Меняющих лики, несся вслед за
стаей волков–оборотней, которые получили достойный отпор у стен
Агрида, и теперь, не теряя время на зализывание ран, возвращались
туда, куда так и не смог попасть ни один из шпионов
королевства.
«Вернее, так: откуда не смог вернуться ни один из шпионов моего
отца», – ноги шустро перебирали каменистую почву, которая вскоре
должна была смениться еще более труднопреодолимыми песками.
Решение присоединиться к стае и таким хитрым способом попасть во
вражеское государство было горячим и спонтанным. Бой, понимание,
что противник уходит, и страстное желание воспользоваться моментом
и влиться в стаю – все произошло так быстро, что Гаррон, впервые
примеривший на себя маску животного, явно дал маху. И как
специально, ни одной лужи под лапами, чтобы взглянуть хотя бы одним
глазом, как удался его экспромт.
Да, еще совсем недавно в степи попадались небольшие озерца
собравшейся после дождя воды, но мощные лапы сотни оборотней
превращали их в месиво из глины, что мало походило на зеркальную
поверхность, которая могла бы отразить, каким волком стал один из
лучших сыщиков Агрида. Но и то, что он видел, а это рыжие пятна на
лапах и болтающиеся длинные уши, при резком повороте, словно
лопухи, закрывающие лицо… нет, теперь уже морду, не оставляло
сомнений, что волк из лорда Гаррона получился неважный.
– Зад вахруницы! – прошамкала его пасть, что человеку, если
таковой вдруг обнаружился бы в степи, послышалось не иначе как
«Вау–ау–ва–а!». – Ну зачем надо было так некстати вспомнить, как
выглядит уродливая тварь с Земли?!
Лорд Цессир–младший еще пытался убедить себя, что он волк,
который просто не удался окрасом, но по мере того, как его «хищник»
все сильнее отставал от своих спутников, четче проявлялась истина:
вслед за стаей оборотней несется на всех четырех коротких лапах
нелепая собака породы бассет–хаунд.