Был схвачен и четвёртый член банды, Лев Зайцев по кличке Зануда,
пославший сообщение на пейджер старшего Иванова. Он не запирался и
в тот же день полностью подтвердил и дополнил показания мальчишки.
Зайцев, как единственный оставшийся в живых участник преступления,
пойдёт по делу как соучастник.
С точки зрения Максима да и начальника РОВД дело было готово для
передачи в суд, но упёрлась прокуратура. Следователь, ведущий это
дело, опасался того, что в суде любой толковый адвокат камня на
камне не оставит от имеющегося набора доказательств.
Фактически, относительно бесспорными оставались лишь показания
Зайцева, которые, как небезосновательно предполагал следователь,
были получены под давлением. Если Зайцев в суде откажется от них —
пиши пропало! И лобковые волосы, которые, как показала срочно
проведённая экспертиза, действительно принадлежали старшему
Иванову, и отпечатки пальцев, оставленные младшим Ивановым на ящике
секретера, могли попасть туда и раньше - не в день убийства.
Попробуй докажи обратное, когда и жертвы и оба подозреваемых уже в
мире ином!
Требовался свидетель! Только он, по мнению следователя, мог
сделать дело неоспоримым в суде. Все попытки Максима объяснить
следователю, что Саша в суде тоже не может быть признан свидетелем,
наталкивались на снисходительные усмешки. Максиму советовали
поменьше увлекаться чтением жёлтой прессы. Особенно статьями про
колдунов, волшебников и экстрасенсов.
Слежка, установленная в тот день за мальчишкой, ничего не дала.
После кафе он проводил Ирину до дома, зашёл вместе с нею внутрь и,
очевидно, остался там ночевать. Ни на следующий день, ни днём позже
ни он, ни Ирина из дома не показывались.
Когда Максим, измотанный понуканиями начальства, не выдержал и
позвонил Николаю Степановичу домой, тот удивился и сообщил ему, что
дочь уже несколько дней не живёт дома. Она, мол, уехала в другой
город к родственникам. Про Сашу Максим не спрашивал, но и так было
понятно, что ему тоже удалось каким-то образом уйти от
наблюдения.
В отчаянии Максим вызвал к себе Николая Степановича повесткой.
Уже час он безуспешно пытался выяснить у него, куда подевалась его
старшая дочь и как ему найти Сашу. На сей раз Николай Степанович не
стал особо запираться и назвал фамилию Саши, но тут же радостно
добавил: