— Мария Михална, проводить вас до дома? — игриво интересуется первый.
Игнорирую его, закатив глаза.
— Прошу вас, — второй открывает передо мной дверь, склоняясь в шуточном поклоне.
Такие дураки. Еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.
Но когда оказываюсь в коридоре, всё моё веселье разом испаряется. Потому что прямо напротив выхода замечаю рослую фигуру Царёва.
Поза парня выглядит расслабленной, но взгляд… От него мурашки по коже бегут. Острый. Вспарывающий. Вынимающий душу.
Демьян медленно, даже лениво, проходится им по сопровождающим меня парням, и я не успеваю заметить, как бойцы исчезают. Их словно ветром сдувает.
Смотрю по сторонам, понимая, что в пустом коридоре, кроме нас двоих, больше никого нет.
Рассматриваю парня, подмечая детали.
Спортивная одежда, кроссовки, сумка через плечо. Волосы немного влажные.
Царёв все-таки тренируется у Пал Палыча. Такой делаю вывод и не могу сдвинуться с места или сказать что-то. Потому что скучающий взгляд проходится по мне, а я при этом ещё больше впадаю в ступор, не в силах пошевелиться.
— Пошли, — парень неожиданно нарушает тишину, отталкиваясь от стены.
Не смотрит на меня больше, ленивой походкой идёт по коридору.
— Куда? — отмираю, глядя в широкую спину.
— Домой, — в голосе раздражение.
Сглатываю, продолжая стоять в нерешительности. С чего это Царёв решил позвать меня с собой? Я же его бешу, разве нет?
Закусив губу, сомневаюсь ещё пару секунд, потом всё же срываюсь с места и нагоняю парня. Но поравняться с ним не решаюсь, шагаю чуть позади.
Демьян молчит до выхода из спорткомплекса, я тоже. И это дико напрягает. Не могу представить, что мы будем вот так молча идти до самого дома. Какой-то бред вообще.
— Ты теперь единоборствами занимаешься? — пытаюсь завязать разговор. — Давно?
В восемнадцать Дёма не был спортсменом. Макс, помню, занимался тайским боксом, а у Царёва мама была категорически против этого. Её в тот момент волновало образование сына и поступление его в универ.
— Опять начинается допрос? — слышу недовольный голос.
Парень резко останавливается, и от неожиданности я влетаю в его спину. Ощущения, будто в стену врезалась. Бетонную.
— Это не допрос, — делаю шаг назад. — Просто…
Он поворачивается. Смотрит с таким пренебрежением, что от обиды у меня начинает першить в горле.