— Настя, это Михей, дурной малый, вреднющий, заносчивый, но
по-своему добрый, прошу любить и жаловать, — как
на светском приёме представила мне косолапого хозяйка дома. — Миха, а это
Настюша, Светкина старшенькая. Красоткой выросла девка, вся в мать.
Остановившись на расстоянии вытянутой руки от нас, медведь
потянул носом воздух и одобрительно заворчал.
Я стояла, замерев на месте, боясь лишний раз вздохнуть, что
не укрылось от внимания Софьи Ильиничны.
— Да расслабься ты, — хохотнула она, — не тронет он тебя!
Это ведь не просто дикий зверь, а оборотень, причём довольно симпатичный. Мать
тебе уже рассказывала про них?
— Как — оборотень? — выдохнула я, вспомнив своего недавнего
преследователя. — Оборотни же совсем другие, я видела…
Так и не закончив фразу, замолчала. А кого я действительно
видела? С чего именно решила, что тот зверь — оборотень, а не какое-нибудь
другое существо. Ведь об этой стороне жизни я совершенно ничего не знаю.
— Ну-ка, детка, пойдём в дом, — велела женщина, сразу став
серьёзнее, — расскажешь, кого ты видела и при каких обстоятельствах. А ты,
Михей, не отходи далеко от дома, а то вдруг нагрянут незваные гости. Встреть их,
да так, чтобы дорогу сюда позабыли напрочь.
Медведь отошёл в сторону, уступая дорогу, за что я была ему
благодарна, поскольку огромный зверь вызывал безотчётный страх. Конечно, если
бы он вернулся обратно в кусты, было бы ещё лучше, но выбирать не приходилось.
Ухватив за прохладную ладошку Маришку, я отметила про себя
её отсутствующий взгляд, от которого стало не по себе, и решила, что в доме
сниму браслет обязательно. Пусть это было и во благо, но хотелось снова видеть
озорной блеск в её глазах, наблюдать за тем, как она хмурит бровки, раздумывая
над чем-то, а не эту кукольную пустоту, вызывающую отторжение.
Под ногой визгливо скрипнула ступенька, за ней другая, и
крепкая деревянная дверь распахнулась сама собой, предлагая войти в хорошо
освещённую комнату, словно именно этого сигнала и ждала. Хотя, может, так оно и
было. Уже ничему не удивляешься, когда вокруг творятся чудеса.
Первое, что бросилось в глаза — это белёная печь, с развешанными
рядом с ней пучками лекарственных трав, среди которых я узнала лишь ромашку да
жёлтую пижму. Никаких черепов, паутины, чёрных кошек поблизости не наблюдалось,
отчего сразу же стало легче на душе, а то понапридумывала себе не пойми что.