Ночью, сделав тихо-тихо, чтоб никто
не слышал в коридоре, я скрючился у «Телефункена» при жёлтом свете
шкалы и крутил верньер настройки. Да здравствует радио! Если меня
вдруг вернут обратно на зону к славянам, чесслово найду грешника
Наркевича-Иодко, впервые в мире продемонстрировавшего другим
грешникам приём-передачу ещё в феврале 1891 года в российском
Санкт-Петербурге, и облегчу ему пытки как смогу – в благодарность
за то, что его изобретение скрасило часы моего пребывания в этом
санатории.
Я слушал английские, французские,
испанские голоса… Ночью короткие волны приобретают волшебное
качество огибать мир, голоса передатчиков слышны на другой стороне
планеты. Как это происходит, когда над самим передатчиком сияет
солнце? Понятия не имею. Спросите что попроще, например, как
крутануть иммельман и не свалиться в штопор.
Не скажу, что русский язык мне не
мил. Но в теле Мошкина я слышал по-русски матюги,
политпросветительные накачки, всякое техническое из области авиации
и про всякую бытовуху, последние два пункта – тоже отчасти матом.
Это нормально, только несколько однообразно. А «Телефункен» дарил
мне стихи, песни под гитару. Слушал я новости, обработанные не
советским армейским политотделом, а пропагандой американцев, тоже
враньё, но совершенно иной взгляд на вещи.
Самая банальная радиопьеска с
поползновениями на юмор в жанре комедии положений вызвали восторг
не меньше сексуального! Наверно, появись здесь чайна-систа, я бы
отвлёкся с ней на полчасика, но потом всё равно прилип бы к
радиоприёмнику.
«Чего же хочешь ты?» - спросил меня
Володя, и я не нашёлся сразу, что ему ответить.
Много лет мои желания не имеют
определяющего значения. Марксисты твердят: свобода – это осознанная
необходимость. Мою необходимость осознают за меня другие,
существующие за барьером жизни и смерти. Но сейчас редкий случай,
что я сам подпишусь бороться для той же цели – не допустить начала
очередной мировой войны. Пусть мой вклад будет невелик, сколько-то
сбитых бомбардировщиков или истребителей прикрытия – пусть. Каждый
должен что-то делать на своём месте. Наверняка я – не единственный
агент под солнцем, есть и другие. Они тоже делают нужное на своём
месте.
Поэтому сейчас я хочу одного –
соскочить при отзыве авиаполка в Союз и перевестись в прибывающую
часть, чтобы задержаться в Китае сколько возможно.