«Здравствуй, Марк!»
Твою налево… Только вот подумал о
них, светоносных. Выходит – сглазил.
«Тихо! Старлея испугаешь. Он не в
курсе пока. Ты кто?»
Я заметил, что володькина рука на
рукоятке управления дрогнула, отчего дёрнулся весь самолёт.
«Извини. Первый раз в послежизни
подопечного навещаю. Не знал, что и как тут».
Ого! Прежний скорее крылья бы себе
отрубил, чем извиняться начал.
«Новенький? Семнадцатая канцелярия
шестого небесного уровня? От имени конклава?»
«Тридцать третья канцелярия… Марк!
Что ты несёшь! Неужели ты не знаешь… Какой конклав! Ради тебя
одного, что ли?»
От сих слов обидно стало. Ей Богу.
Когда к Бутакову подселяли, ангел изрёк «решением конклава шестого
уровня», причём – с таким выражением на постной морде, как в СССР
вещают о постановлении ЦК КПСС. То есть Божья воля, ни больше, ни
меньше. Сейчас, кажется, мою персону начали ценить ниже, чем до
первой командировки в мир под солнцем. Короче, в загробном мире из
меня карьерист никакой. В Королевских ВВС за десять лет вырос
быстрее, чем в преисподней за девятнадцать веков.
Что новый босс – зелёный как огурец,
имеет свои плюсы. Шепчет по-латыни и не высовывается. Прежний
попросту бы сел на приборную панель, распушив нимб, свесив ноги и
крылья, видимый Володьке ровно в той же степени, что и мне.
Несложно представить, как офигел бы мой комсомолец. Ладно,
посмотрим, что у нас за новый фрукт.
«Просвещай!»
«Да всё очевидно. За годы Второй
мировой на тот свет свалилось более чем на шестьдесят миллионов душ
больше, чем от естественной смертности. Ты должен помнить аврал
после Первой мировой и эпидемии испанки».
«А как же! Добавь грёбаную
большевистскую коллективизацию. Отряды зэ-га, заключенных грешников
на моей зоне, были переполнены года три-четыре. Потом открыли новые
отряды, всё утряслось».
«И никто не извлёк урока! Понимаешь?
Пусть зоны иллюзорные, тела фантомные, но надо организовать,
сколотить обслугу, обучить, для этого отобрать кучу жёстких
грешников вроде тебя, отбывших сотни лет пыток».
М-да. Я здорово оторвался от проблем
преисподней.
«Вас, белокрылых, тоже наверняка не
хватает для слежения за подонками типа меня?»
«Нет. Нас много, святых мучеников.
Даже слишком. Я сам – из 1943 года».
«Еврей?»
«Как Абрам, твой прежний куратор?
Нет. Белорус».
Ангел вдруг заткнулся. Пользуясь
паузой, я прислушался к Мошкину.