«Офонареть…»
«Ты ещё сотой доли не знаешь, от чего
можно не только охренеть, но даже оху… В том числе про десятку в
плечи за матюги, ибо грех сквернословия – тоже грех. У меня,
считай, пожизненное, максимум что дадут – это лёгкое послабление
или, наоборот, чуть строже, поэтому пофиг. А ты свой срок не
увеличивай, хорошо?»
Глава 5
Ким Ир Сен
Зачисление меня в полк ведомым
Пепеляева сыграло злую шутку. Занятый
административно-хозяйственными делами, он за неделю поднялся в
воздух единственный раз и то, когда наша дежурная эскадрилья и
соседей с опережением минут на пятнадцать улетела разгонять стайку
Ф-80 и Ф-84. Полковник убедился, что я цепко держусь, не нарушаю
строй, не стремлюсь искать приключений на пятую точку, на этом и
всё, пока отлетались. Самое время появиться сердитому ангелу и
ввалить мне за бездействие. Конечно, я подготовил три ведра
оправданий, что целый авиаполк навоюет куда больше и лучше, чем моё
отдельно взятое дарование, поскольку я помогаю Пепеляеву и
увеличиваю боеспособность ажно воинской части… Не знаю, как это
проканает.
Близость к командиру дала неожиданный
бонус, он меня, рядового лётчика, отправил вместе с начальником
разведки дивизии в Корею вместе с командирами эскадрилий ради
допроса американских лётчиков-истребителей, сбитых ПВОшниками
вблизи Пхеньяна. Мы взяли пару «Виллисов», естественно – с
китайскими пилотами за штурвалом, мы переехали через мост над
рекой, знаменитый «Мост дружбы», и за несколько часов доехали до
населённого пункта с непроизносимым названием, где остановились до
ночи. Пока тряслись, рассматривали ещё одну страну победившего
социализма.
Но сначала надо рассказать об Андуне.
До него около двух километров от аэродрома. Увольнительные были
редкими, но всё же пару раз удалось сходить. В городе есть довольно
цивильные кварталы с приличными домами, где рябит от красных
полотнищ с белыми и чёрными иероглифами. Среди жилых двух-
трёхэтажек с характерными гнутыми крышами затесалось множество
мелкого общепита, демонстрирующего решительное отрицание санитарии,
что для Китая не редкость, присутствует рынок, он одновременно
блошиный и продовольственный.
Там, кстати, я увидел «телевизор»
по-китайски. Он представлял собой раму, сверху и снизу в ней
закреплены два валика. «Кинолента» состояла из последовательных
рисунков, своего рода комиксов. Кинопрокатчик крутил ручку верхнего
валика на пару оборотов, матерчатая лента перематывалась, кадр
сменялся новой картинкой. Парень что-то очень громко и эмоционально
рассказывал, зрители, их собралось добрых полста, тоже не
стеснялись в проявлении чувств, смеялись, охали, были готовы,
кажется, даже заплакать, потом снова ржали… Судя по рисункам, сюжет
шёл исторический, с воинами в старинных доспехах, принцессами в
кричаще-яркой одежде, тогда как зрители щеголяли исключительно в
тёмном, кроме солдат в горчичном х/б и белой панамке вместо
фуражки. «Телевизор» был цветной, в отличие от моего чёрно-белого,
оставленного в Англии.