Я не успел отреагировать. Самолёт
задрожал, затрясся от стрельбы трёх пушек. Потом тело Мошкина
сдавила перегрузка. В следующую секунду истребитель снова
вздрогнул, но уже не от стрельбы, а от попаданий в нас.
«Юра! Будь ангельски добр, свали
нахер. Сейчас не до тебя».
«Хорошо. Не тяни время».
Ангел-атеист точно не был пилотом при
жизни, потому что не пропустил бы картину воздушного боя из кокпита
самолёта. Я остался, а куда мне деться, и слился с Мошкиным,
впитывая его ощущения.
Владимир сбросил «Тандерджет» с
хвоста, взвившись свечкой вверх. Машина слушалась, не особо
пострадав от пробоин. Вырвавшись тысячи на полторы вверх, он
обнаружил, что потерял ведущего, о чём проорал ему в эфир, пытаясь
перекричать матерное многоголосье, затем перевернул МиГ брюхом
вверх, осматривая мешанину из отдельных схваток, на которую
развалился общий бой советской эскадрильи и группы «Тандерджетов».
Острый глаз Мошкина выхватил одинокий силуэт с острым стреловидным
крылом, наш МиГ-15, которому в хвост заходили два американца с
прямыми плоскостями. Володя, решив их догнать, опустил нос
истребителя и, к моему ужасу, энергично двинул вперёд РУД – рычаг
управления двигателем.
Выравниваться начал слишком поздно и
очень поздно убрал обороты, скорость ушла далеко за девятьсот.
Воздушный тормоз… Две тысячи высоты… Полторы… Тысяча… Самолёт
дрожал как в лихорадке. Началась пресловутая «валёжка». И уже оба
понимали: нижняя часть траектории петли, скорее всего, находится
метров на пятьдесят ниже уровня земли. Хуже того, выходить в
горизонталь мы начали с сильным креном на правый борт. Мошкин
дёрнул ручку влево, так резко нельзя! Машина проигнорировала
команду и завалилась вправо дальше…
Не знаю, в какой момент сработали
рефлексы, выработанные на «Спитфайре», «Метеоре», «Аэрокобре» и
десятках других машин. Перехватив управление телом, я перевёл ручку
вправо и дал педаль. Самолёт перевернулся брюхом вверх. Между
стеклом кабины и деревьями внизу – считанные метры…
Можно считать Божественным
провидением, что после этого мне удалась полубочка без потери
высоты. В теории такое невозможно. Разумнее было не ждать до
последнего, бросить Мошкина и просить задание вселиться в другого
грешника. Ну вот, в Кожедуба, например. Он столько немцев перебил,
не имея на то прямого приказа небесной канцелярии, что, по странным
критериям загробного мира, точно потянет лет на двести в зоне.