За пределами пещеры царила поздняя весна или раннее лето. Всё
цвело, зеленело и благоухало ароматами цветов и трав. Я оказался в
не очень густом лесу, где между ветвей пробивалось тёплое солнце.
Неподалёку виднелся небольшой двухэтажный домик, спрятанный за
декоративной оградкой — похоже, это моё новое обиталище.
Я побежал вперёд, с трудом переставляя непослушные ноги, и уже
спустя полминуты перемахнул через невысокий заборчик. Массивная
дверь оказалась не заперта — за ней находились небольшие сени, а
дальше — комната с печью, шкафами, столом... И двумя девчушками!
Одна на вид лет десяти, а другая помладше — лет пяти-шести, не
больше.
— Феликс!!!
Слитный вопль по-детски писклявых голосков оглушил на мгновение,
а затем меня буквально захлестнула волна объятий. Такое ощущение,
что на двух девчонок приходилось минимум восемь рук, а сил у них
было как у портовых грузчиков, не меньше!
Когда на теле прибавилось с десяток лишних синяков, я наконец
сумел вырваться и рассмотреть своих сестрёнок получше.
Та, что помладше — немножко пухленькая, одетая в белое платье,
глядела на меня огромными голубыми глазами, наматывая на палец
белокурые локоны. Она выглядела какой-то растрёпанной, будто её
только недавно подняли с кровати, но забыли разбудить.
Та, что постарше, наоборот — тощенькая, собранная и деловитая.
Светлые волосы завёрнуты в аккуратный «бублик», на платье —
передник, на котором даже пятна, казалось, размещены в каком-то
специальном порядке. В общем, серьёзная «женщина», сразу видно.
— А что с тобой было? А что у тебя за наряд? А ты уже
окончательно выздоровел? А почему ты заболел? А дедушка Хольд где?
— вот примерно половина из тех вопросов, которые я успел услышать
от младшенькой, пока рассматривал своих новообретённых
сестрёнок.
А старшенькая спросила только одно:
— Кушать хочешь?
— Хочу, — честно ответил я.
Пока она выставляла из печи на стол аппетитно пахнущие горшочки
с едой, я решил рассказать о своей «амнезии».
— Значит так, сестрёнки, дедушка Хольд меня, конечно, вылечил,
но случилась маленькая неприятность: я потерял память и совсем
ничего не помню.
— Совсем-совсем? — сразу уточнила младшенькая. — Даже кто твою
новую рубаху прошлым летом порвал?
— Даже этого не помню, — я скорчил печальную физиономию. — А ты
случайно не знаешь, кто это сделал?