— Я-то знаю, — ответил тот, кого назвали Бурым. — Но Ворон-то и
мужиков себе забирает...
— Ну, вкусы у всех разненькие... — промурлыкала с усмешкой
черноволосая. — А чего тебя это так волнует? Неужели боишься, что
Ворон на тебя глаз положит?
— Не боюсь...
— Так может ты, наоборот, хочешь, чтобы Ворон и тебя в свой
шатёр пригласил?? — девушка визгливо расхохоталась.
— Нет уж, спасибо, Лэйла. После таких приглашений на своих двоих
пока что никто не ушёл... Все в земле лежат.
— Не трусь, Буренький, ты Ворону неинтересен, можешь мне
поверить...
Лэйла немного размяла затёкшие ноги, а потом вновь села у
костра, подложив под себя плащ. Все замолчали. Я же смог получше
рассмотреть девушку — стройная, гибкая, с искрой безумия в зелёных
глазах, она явно выделялась на фоне мужчин. Как хорошая лошадь
рядом с ослами. И пусть «попона» грязновата да «грива» не
расчёсана, но порода чувствовалась за километр.
Кроме того, у неё единственной на поясе висел кинжал в ножнах —
ни у кого больше металлического оружия не было. В общем, завидная
невеста, если бы не явные проблемы с головой.
— А про Ингвара что-нибудь слыхать? — спросил «повар», которому,
видимо, не сиделось в тишине.
— Говорят, после замятни его никто не видел, — ответил
Бурый.
— Сбежал он, — фыркнула Лэйла. — А с ним пара дурачков,
посчитавших себя самыми верными и преданными... Да, Фольки?
Она вдруг подскочила к пленнику и пнула его в живот. Тот
дёрнулся, а через мгновение едва слышно прошептал:
— Дело не в преданности, Лэйла... Просто даже нам не по пути с
таким дерьмом, как Ворон...
— Засуньте ему кляп в пасть, — сказал последний из бандитов,
который до этого не участвовал в беседе и рядом с которым лежал
один из арбалетов. — Ни к чему нам слушать его болтовню.
По тому, как резво Бурый бросился исполнять приказ, стало
понятно, кто главный в отряде. Я повнимательнее присмотрелся к
этому человеку — лысый и не очень высокий, он казался наименее
опасным из всей компании. По крайней мере, на первый взгляд.
Я ещё около часа наблюдал за лагерем, но ничего особо
интересного не увидел и не услышал. Пленники по-прежнему лежали под
навесом, Лэйла иногда визгливо хохотала, хотя никто даже не думал
шутить, а бандиты вяло трепались о жратве и выпивке.
Нападать на них не имело никакого смысла — риск был слишком
велик, а возможный приз — наоборот. Я бы уже ушёл, если бы не
пленница. Участь мужика, которого звали Фольки, меня совершенно не
волновала — он, как я понял, сам недавно был в банде — а вот
девушку ждала незавидная судьба.