Дорога шла до ужаса скучно. Мы ехали, ехали, ехали. И всё! И
даже не встретили никого. Людей можно понять. Кто захочет
путешествовать, когда нешьессы на путников нападают? Понять-то
можно, но очень скучно. Мы даже ни одной остановки не сделали.
Воины время от времени отставали по своим делам, а потом нагоняли.
Хоть какое-то развлечение.
Как выяснилось, остановок не было потому, что впереди ждало
село, где нам предстояло заночевать. Ночёвка в селе – это просто
замечательно! Когда в самый зной впереди показались крыши домов, я
воспрянула духом и полезла в котомку прятать нож и вырезанные
заготовки. Где-то на самом дне мешка валялись мелкие деньги,
которые могли пригодиться. Я закопалась двумя руками в содержимое
котомки, отмечая про себя, что неплохо было бы кое-что из ценного
зашить в корсет. Перебирала вещи, и сама не знаю, как получилось,
но конверт, который я забрала из тайника мэтра, внезапно открылся,
и оттуда показался корешок записной книжки. Может, письмо никогда и
не было заклеено?
Я перерывала мешок, а записная книжка высовывалась всё сильнее и
сильнее. Любопытство выгрызало меня изнутри. Я открыла книжку прямо
там, в сумке, чтобы не привлекать лишнего внимания. Внутри она была
исписана мелким почерком.
Я с надеждой смотрела на приближающиеся дома. Если бы учитель
хотел, чтобы я её не прочитала, он бы заклеил конверт, верно? А
если не заклеил, то наоборот. Если удастся найти место, где я смогу
уединиться, обязательно почитаю, что там.
Село оказалось достаточно большим, и даже имело свой постоялый
двор. Как я поняла из разговора между Псом и Ровнялой, мы шли не
главным трактом на столицу, а в обход, по отдаленным графствам, а
дорога была терпимая, потому что соединяла два крупных города.
Несмотря на нешьесса, который напал на нас ночью, постоялый двор
был полон. То ли о нечисти здесь не знали, то ли её и вправду было
очень мало, и мы просто такие везучие. Повозку загнали во двор, в
ряд с еще тремя. Так как готовить на всех еду не требовалось, меня
с лошадями отправили в конюшню: распрячь, выскрести, обеспечить
довольствием. У мэтра этим, конечно, конюх занимался, я была не
слишком умела, но способность договариваться с животными мне
помогла.
Как ни странно, самым капризным оказался мерин Ровнялы. Упрямый
и злющий, хоть ему и не положено характер проявлять, как без
хозяйства остался. Чуть за руку не укусил. И навалил прямо у меня
под носом. Чудом мимо сапога промахнулся. Всю дорогу для меня
берег. Вот кого нужно было назвать Нешьессом!