Но разве это требовалось? Как мог
Раз не узнать брата, даже если тот сидел спиной, даже если с их
последней встречи прошло целых шесть лет?
Темные волосы, казалось, стали еще
темнее, превратившись в смоль. На Лаэрте был строгий серый пиджак,
который подчеркивал его высокую, худощавую фигуру. «Обернись!» —
Раз едва не закричал.
Он, не мигая, до боли, до рези в
глазах вглядывался в темноволосую макушку, а рука в кармане все
крепче сжимала кости, так что ногти впились в ладони, а кисть свело
от боли.
Между ними всего десяток метров.
Всего каких-то десять проклятых метров отделяло его от брата,
которого он так страстно, до исступления мечтал увидеть и отомстить
за предательство. Раз долго лелеял эту мысль, пока таблетки не дали
ей забыться, но чувства вернулись — с новой силой, с новым огнем,
который отчаянно просился вырваться наружу. Сжечь этого ублюдка,
задушить, разорвать, разложить на молекулы… Рука сама потянулась к
револьверу. Один выстрел — и в голове зияет дыра. Льется кровь, а
эти проклятые мозги, такие умные, такие находчивые, размазаны по
стенке.
«Сто миллионов девятьсот восемьдесят
три тысячи четыреста шестьдесят семь, сто миллионов девятьсот
восемьдесят три тысячи четыреста шестьдесят восемь…»
Но Лаэрт сидел не у стены. Да и от
выстрела из такого револьвера голова не разлеталась ошметками, так
пусть подождет своего часа. Тем более, до него осталось всего
несколько минут. На лице появилась кривая ухмылка, верхняя губа
приподнялась, обнажая зубы, как скалился зверь — плотоядным, но
счастливым оскалом.
«Миллион один, миллион два, миллион
три…» — мысли, описав кривой круг, вернулись в родной спокойный
угол. Расправив плечи, Раз подошел к Рене и проговорил:
— Вы обронили, дана.
Взгляд девушки остался
беспристрастным: она ждала его и на самом деле вздохнула с
облегчением или жалела, что все идет по плану, и ей придется
использовать магию?
Раз наклонился к полу и шевельнул
бедром так, что часы выпали из кармана ему в руку. Он положил их на
стол перед Реной, и она рассмеялась красивым мелодичным смехом.
«Надо проверить», — парень мысленно
повторил ее ответ. Так. Рена была четверкой — строгой, устойчивой,
любящей порядок. Каждое ее слово было сказано не просто так и даже
каждый жест нес свой смысл. Особенно в такой ситуации.