Рена вслед за ним сделала глоток
кофе. От черного напитка шел горьковатый аромат.
— А если будет выбор: смерть Лаэрта
или его разработки — что ты выберешь, Раз? Дело или месть?
В этот момент он был готовить
возненавидеть Рену. Нельзя задавать такие вопросы! С одной стороны
была месть за отнятую жизнь, за растоптанное имя, за всю боль. С
другой — мечты друзей. И что же, собственное прошлое или чужое
будущее?
Он ведь так долго и усердно бежал от
боли, от тяжелых воспоминаний. И все твердил себе, что они не
должны вернуться. Но согласился на дело, которое срывало тщательно
запертые замки, обнажало оголенные нервы и дотрагивалось до самой
души. Раз хотел стать прежним, чтобы открыто встретиться с братом
лицом к лицу, и в то же время боялся самого себя. Прошлый он был
слишком слаб и наивен.
Рена словно знала, о чем он
думает:
— Встретив брата, ты опять выпьешь
таблетку и молча ударишь? Или позволишь себе честно рассказать о
том, что пережил?
— Замолчи! — Раз грубо оборвал
девушку. — Я поступлю правильно.
Оставит таблетки, чтобы тот слабый
мальчишка не дрогнул и нанес удар. Нет, не выпьет, чтобы выпустить
магию и разорвать брата на молекулы — тот сам вложил в руки оружие.
Но в любом из вариантов была месть — вопрос лишь как.
— Эта боль... — начала девушка.
— Хватит! Ты ничего не знаешь о
боли!
А он знал, хорошо знал, боль
превратилась в верного друга, который тенью следовал повсюду.
Кион назвал магию болезнью, но у
него не было волшебной таблетки, способной избавить от нее. Зато
было много других, разные доктора — разные методы.
Сначала главным врачом работал
мужчина, который считал, что магия подобному любому виду
сумасшествия вызывает нарушение в голове. Пациентов пичкали
лекарствами, от которых те не могли двигаться и видели сны наяву.
Или сутками держали привязанными к стулу, оставляли в одиночестве,
в комнате с мягкими стенами, а у особо буйных удаляли часть мозга —
лоботомия, так это называли.
Затем, всего на пару месяцев, во
главе больницы встала женщина, искренне верящая, что любой недуг
можно вылечить болью. Пациентов держали в ледяной воде, запирали в
узких пространствах, в которых даже рукой не пошевелить, ставили на
гвозди, а чаще просто поколачивали.
Напоследок главным врачом стал тот,
кого называли революционером в медицине. Гайлат Шидар. Он признал,
что магию не уничтожить, но можно сдержать, и изобрел таблетки,
которые блокировали ее — почти как те, что делал Феб, но без таких
побочных эффектов.