Только этому «революционеру» было
мало. Раз почти два года жил таблетками, пока Шидар не выбрал его
для нового опыта — нового лекарства.
Пациент пережил три дня дичайшей
боли, а затем, подобно цирковой собачонке, выполнял все, что велел
Шидар. Эксперимент свел его с Реной. Он же позволил превратиться из
затравленного зверя в человека и дал ключ к свободе. Но все равно
даже с таким исходом принес слишком много боли.
Да, Раз хорошо был знаком с нею, и
неважно, шла речь об истязании тела или сознания.
Опустив взгляд, он устало потер
виски. Рена открыла рот для ответа, но так ничего и не произнесла,
лишь покачала головой.
Уже мягче и тише Раз сказал:
— Извини. Ты тоже была там и тоже
мучилась, я знаю. Я рад, что ты в деле, ты нужна нам.
«Мне», — хотелось поправиться.
В том эксперименте Рену выбрали
неспроста — она только-только приехала в больницу. Гайлат
сравнивал, как будет действовать новое лекарство на разных людей.
Он решил попробовать не ограничить магию всю сразу, а делать это
постепенно, медленно сводя проявление силы на «нет».
Разу пришлось хуже. Тело постоянно
требовало старых таблеток, магия то и дело выходила из-под
контроля. Рена была рядом. Поддерживала. Не из-за эксперимента, по
своей воле. Но и ей пришлось тяжело, однако вспоминал об этом Раз
слишком редко.
Сделав глоток, девушка ответила:
— Ну как я вас оставлю? — она убрала
за ухо выбившуюся золотую прядь.
Раз улыбнулся в ответ глупой
улыбкой. Этот вопрос хотелось слышать снова и снова. И видеть, как
она поправляет волосы. И на других смотреть тоже хотелось — все они
были нужны.
— Передай Найдеру, что он мой друг,
— Раз перевел взгляд на оша и ухмыльнулся, чтобы скрыть
смущение.
Тот сидел, развалившись на стуле,
вертел в руках стакан и кивал в такт словам Джо, что-то увлеченно
рассказывающей. Казалось, мыслями оша далеко — наверное, задумался
о завтрашней поездке. И, конечно же, план он, как всегда, расскажет
не сразу. К этому стоило привыкнуть и просто довериться парню,
отправившись следом, или не отправляться вовсе.
Раз всегда шел. Они не
разговаривали, когда к нему возвращались чувства, и, наверное, Раз
не мог по-настоящему понять Найдера, но знал, что это друг. Тот,
кто принял парня-неумеху, который ничего не мог дать взамен. Кто
сумел создать настоящий дом и всегда заботился. Кто слушал и
прислушался, как если бы они были на равных — ладно, не всегда, но
все же. Иногда, в тот самый утренний час, Разу даже хотелось
назвать Найдера братом.