— Вы не
ранены? Я могу принести... — начал Феб, осторожно поглядывая на
Раза и Найдера.
Они
одинаково махнули руками.
— Лучше
позови Гека и Дорна, пусть уберут этих, — оша кончиком трости обвел
три тела. — И Тимму, надо прибраться.
Кивнув,
Феб послушно вышел.
Три —
число хорошее. Разу оно нравилось. Недостаточно мягкое, чтобы
делиться на большое количество других чисел, но все же в меру
уступчивое. В Кионе его называли «правдивым», а правда сейчас не
помешала бы.
— Най, что
за обещание? — спросил Раз, подходя к другу.
Тот
равнодушно пожал плечами:
— Сказал,
что сделает так, что сюда больше никто не придет, и тогда я сам
побегу к нему с просьбой выкупить «Вольный ветер». Ага, сейчас. Да,
людей почти нет, но я придумаю что-нибудь. Это не обсуждается,
ясно?
— Почему
Орманду так нужна таверна? Не меньше, чем тебе.
Рена
всегда задавала этот вопрос, уже который год. Хотя борьба за дом
началась задолго до того, как ее подхватил Найдер. И дело было
вовсе не в отказе платить королю Цая, не в удачном расположении, не
в ненависти к оша. Ответ лежал глубже, но Найдер крепко держал его
при себе — даже Раз узнал правду не от друга, а от сестры
того.
«Одна
тысяча один, одна тысяча два, одна тысяча три...» — он начал
считать, чтобы привести сознание в порядок, мысленно пробежался
взглядом по такому красивому, стройному ряду чисел, дошел до
второго десятка, затем быстро спросил:
— Най, ты
ведь думал о том заказчике? Музей — хорошая идея, но пройдет немало
времени, прежде чем мы продадим украденное. Нам нужны деньги как
можно быстрее. Пора заканчивать это топтание на месте. Если сейчас
мы вдвоем пойдем против Орманда, наш шанс будет оцениваться только
как одна тысячная. А если к нам двоим присоединятся деньги, он
возрастет до двух целых трех десятых процента.
Найдер
ухмыльнулся:
— Ты
правда это высчитал?
Раз
улыбнулся самыми уголками губ. Нет, он не мог сделать точных
расчетов, но даже приближенные значения давали ему уверенность.
Однако парень все равно ответил:
— Да. Но
даже два и три десятых лучше, чем испытывать терпение
Орманда.
— Ты же
сам первым сказал, что мы не должны ввязываться, дело противоречит
нашим принципам.
— Я не
знал, что на кону наш дом. Думаешь, я позволю кому-то отобрать его?
Нам нужны деньги на войну — мы их достанем.
— Раз, это
что за милости? Ты свои таблетки забыл принять?