— А я что? А я ничего… я всего час назад с вами познакомилась, и
не моя то вина, между прочим. Может, тот виноват, что Некроманту
донес на Младенца? Ведь если б промолчал, то и не случилось бы
ничего дурного…
— Значит, кто-то донес?! — громыхнул Вернон, распаляясь и душа
Гарри в крепких объятиях. — А ну говори мне сей же час, кто донес
на моего племянника душегубу треклятому!
Гарри, отстранившись, с удивлением слушал славянские обороты в
речи дяди Вернона. Впервые на его памяти дядя так витиевато
заговорил!
— Не можем знать имен, почтеннейший, — с достоинством
ответствовала Дева-Птица Гамаюн.
— Как это? — возразил Гарри, поспешно утирая слезы. — Под твоим
изображением на страничке Книги было написано: «Птица Гамаюн
способна предсказывать будущее, а так же раскрывать ложь, она знает
всё на свете: что было, что есть и что будет». Я это твердо
запомнил.
— Послушай меня, маленький Гарри Поттер, — Гамаюн вдумчиво
всмотрелась в лицо мальчика. — Вот допустим, открыл ты старый
гримуар с гравюрами, смотришь на эти черно-белые картинки —
изображения монахов, они обычно нарисованы боком и криво, и, скажи
мне, ты видишь, как их зовут? — подождав, когда Гарри растерянно
помотает головой, Гамаюн продолжила: — Вот и с моими видениями так
же: я вижу лицо человека, вижу его боль и раскаяние, но не вижу его
имени…
— Раскаяние? Боль? — совсем растерялся Гарри. — С чего это? Он
что, крокодил?
— Нет, маленький Гарри. Крокодилье лицемерие здесь ни при чем,
потому что это неправда. А правда тут заключается в том, что тот
несчастный человек донес на друга, сам того не зная. Тем самым
обрек своего друга на гибель. Вот если б промолчал…
— Но он не промолчал, — с горечью констатировал Гарри. — А
значит, по его вине и погибли мои мама и папа. Кстати, а чей он
друг был, папин?
— Нет, — с явным сожалением ответила Птица. — Он был другом
твоей мамы.
Гарри, насупившись, требовательно посмотрел на Вернона, и тот
вынужденно признался:
— Наверное, Петунья знает, как звали друга твоей мамы. Я Лили
совсем не знал. Лишь только один раз видел её на нашей с Петуньей
свадьбе.
Договорив, Вернон оглянулся назад, на одиноко торчащую
полукруглую узкую арку — выход из волшебной Книги, задумавшись о
том, что пора бы и вернуться домой. Гарри с его решением согласился
без протестов, слишком уж устал от последних впечатлений.