Они оба устали за эти четыре года: она в Москве, он в Питере. Вокзалы, электрички, самолёты, поезда… Её съёмная квартира, сестра в соседней комнате, учёба, работа, бессонные тёмные ночи… Его квартира, мосты, учёба, работа у отца, такие короткие выходные, бессонные белые ночи …
И не надо его пугать. Он дрался за неё с десяти лет. С десяти лет, когда первый раз ему разбили очки, повалили и отпинали, он пошёл на самбо и с тех пор всегда отстаивал своё право быть рядом с этой несносной девчонкой кулаками. Право ждать её после уроков, провожать до дома, носить портфель, не позволять бегать без шапки и списывать домашку.
Он всегда выглядел рядом с ней как паж при вздорной королеве. Высокий, нескладный, кучерявый. Слишком правильный. Слишком скучный. А она — дерзкая разбойница, заводила, хулиганка. Яркая, бойкая, смелая. Она просто не могла не нравиться. И нравилась всем. Она росла такой красавицей, что не только старшеклассники, взрослые мужики сходили с ума. А Илья стал, наверно, самой первой, но самой стойкой её жертвой.
Что он нашёл в ней — было очевидно.
Что она нашла в нём — для него так и осталось загадкой.
Но то, что их связывало, сразу было чем-то больше, чем дружба. Сильнее, чем родство душ, когда оторвать одну от другой, не повредив — невозможно. Глубже, чем просто понимание — что-то на уровне интуиции и инстинктов: она читала по его лицу правильно ли отвечает урок, он — по её глазам куда они пойдут после школы.
Они всегда были одним целым. Неделимым. Спаянным. Единым.
Между ними невозможно было встать, вбить клин, втиснуться.
Но слишком много было тех, кто пытался.
И Ваграм постарался на славу….
Илья потерял сознание, когда ему сломали ногу. Удар. Хруст. Боль. И он отключился.
А очнулся — белый больничный потолок, обе ноги в гипсе и на фоне чистого голубого неба башня Си-Эн Тауэр за окном.
19. Глава 19. Илья
— Эрика! — стало первым словом, что он произнёс.
— С ней всё в порядке, — мать отложила журнал и её тонкие губы презрительно дёрнулись. — А вот тебе месяц придётся пролежать в гипсе.
— Как я оказался в Торонто? — упал он обратно на подушку.
— Сынок, — она встала. Элегантный брючный костюм резал глаза белизной на фоне голубых стен палаты, но Илья не отвернулся. — Когда тебя притащили без сознания и бросили на крыльце дома со словами «пусть убирается или в слэдущий раз убьём» у меня был небогатый выбор. Клиника, перевязка, томограмма, гипс, уколы, частный самолёт — и ты в безопасности.