— А Эрика?
— О, да, она приходила. Пришлось сказать ей, что ты срочно уехал — несчастье с нашей двоюродной бабушкой в Гваделупе, а телефон сел, — вытянув руку, равнодушно оценила она свои идеальные ногти, давая понять, что могла наплести любую чушь, в том числе и настолько достоверную, что Эрика бы ей поверила. Засунула руки в карманы и посмотрела на Илью в упор. — А ещё я сказала, чтобы она устраивала свою жизнь без тебя. А не висела кандалами на твоём будущем.
— Ты же знаешь, что как только смогу ходить, я вернусь. Даже если не смогу — поползу, но вернусь, — а вот теперь он отвернулся.
— Я даже сама куплю тебе билет, родной. Мне же ты всё равно не поверишь. Захочешь, чтобы она сказала тебе это в глаза.
— Что сказала?
— Наверно, что вы выросли. Что время школьной дружбы и юношеской влюблённости прошло. Поиграли в любовь до гроба и хватит. У тебя Бостон и магистратура, а у неё… — она махнула рукой, — своя дорога. И своя жизнь.
Своя…
Илья сел, спустил ноги с кровати. Жопкинс доверчиво ткнулся в руку.
— Пошли, пошли, старина, — потопали они на пару в кухню.
И пока кот стучал зубами по миске — он всегда так смешно ел — Илья налил кофе и уткнулся в фотографии, разбросанные на столе.
Вчера он пытался разложить их по годам — по мере того как они с Эрикой росли. Но сегодня выбрал только те, на которых был Алый.
Алый…
Илья вернулся в конце августа. Больше, чем через месяц. Ещё прихрамывая. Только, когда гипс сняли, он выяснил, что у него была сломана только одна нога. Но мама позаботилась о том, чтобы ему загипсовали обе и это окончательно поставило крест на их отношениях.
В квартире, что Эрика снимала — другие жильцы. Дом отца в их элитном посёлке, что они с Ниной начали сдавать, когда Эрика поступила в университет, пуст и продан.
Илья уговаривал Эрику поступать в Петербурге. Он был нужен отцу — тот давно перебрался в Америку, но в Питере на подставное лицо ещё держал сеть заправок, компания его партнёров по бизнесу достраивала в пригороде завод, и он рассчитывал за время учёбы ввести Илью в курс своих дел и присмотреться будет ли с него толк.
Эрика уговаривала Илью остаться в Москве. Первое время она тоже работала в бывшей фирме отца и надеялась, что та встанет на ноги. К тому же дом, Нина. Ей никак нельзя было уезжать. В итоге они так и учились: она — в Москве, он — в Питере.