Стал ли Аминари отцом не так давно, или же его супруга прижила
ребёнка от своего тайного возлюбленного? Как рано они начали
встречаться и как далеко заходили их встречи - Шоуки не имел ни
малейшего представления. И какая судьба ждёт теперь невинное дитя,
едва увидевшее свет? Что бы не сказала его мать теперь - какая вера
будет её словам после такого обмана?
Инари Сай имел разговор с ней ночью, но то, что было сказано и
услышано в ту ночь не предназначалось для посторонних ушей. Так
что, взяв с молодого карита клятву о молчании, его попросили
покинуть печальное собрание и обождать где-нибудь снаружи. Было это
ещё до обеда…
И ведь… Расскажи он о своих подозрениях прежде - что бы
изменилось? В судьбе женщины и её ребёнка - определённо ничего.
Промолчи…
Впрочем, к чему загадывать? Что сделано, то сделано, и принятых
решений да сделанных дел не изменить.
Некоторое время назад сменился почётный караул у входа во двор,
но не стражи, стоящие у покрытых резьбой дверей. Те были
посерьёзнее - преданные кариты Наместника, а у входа во двор
дозволялось нести караул благородной молодёжи.
Шоуки не придавал этой детали должного внимания, пока не
почувствовал, что ко двору приближается группа каритов, весьма
обеспеченных, судя по подвескам и амулетам. Один клинок Шоуки
признал - возвращался один из тех, что стояли в карауле прежде. И
казалось, или…
Шоуки медленно вдохнул, и ещё медленнее выдохнул, даже не глядя в
сторону заходящей во двор компании. Во главе её шёл… как его, из
клана Ичи, а вот имя и вовсе из головы вылетело. Всё ещё жаждет
реванша? Как же давно это было…
И как не вовремя вылезла эта драчливая молодёжь!
Заняться им больше нечем!
Шоуки злостью разобрало при мысли, что там, совсем рядом,
решаются судьбы, а молодым аристократам - лишь бы подраться! Когда
он поднял на них взгляд, столичные аристократы вздрогнули, двое
даже отступили на шаг.
— Чем этот недостойный может развлечь благородных каритов? —
уточнил Шоуки холодно, поскупившись на приветствие.
— Развлечь? — приснопамятный аристократ заткнул большие пальцы
за пояс, демонстрируя невозмутимость и самоуверенность. А ещё -
дурное воспитание, как не преминул бы заметить Инари Сай, не
находись он сейчас за закрытыми дверьми. — Помнится, сей
благородный карит задолжал мне поединок, и, пользуясь случаем, я бы
желал испросить сей долг, пока обстоятельства снова не развели нас
на разные края благословенных земель.