— А вот ивы, мой принц! Как славно! Еду только принесли,
проходите, садитесь, сегодня на кухне изобразили что-то совершенно
чудесное! — заулыбалась она. — Свинина в кисло-сладком соусе
особенно удалась, а после обещались принести лепёшки с зелёным
луком!
— Обожаю лепёшки с луком! — он сел на свободное место, всё ещё
продолжая изображать искреннюю радость. — Так радостно видеть, что
вы присоединились к нам сегодня, дорогая старшая сестра! Однако же,
отчего такая любезность была преподнесена нам именно сегодня?
— Ах, мой благоверный снова уехал в столицу, сославшись на
государственные дела. Мне оставалось либо умереть от тоски, либо
скрасить скуку дорогого гостя и непоседливого младшего принца, о
чём и просил меня батюшка перед отъездом.
— Ваш батюшка весьма мудр, — Алан сложил руки в молитвенном
жесте, обращённом к Предкам, прежде чем преступить к еде. — С его
стороны это было весьма дальновидной просьбой…
— Мой батюшка весьма опытен, и мудрость его не знает границ! —
лучезарно улыбнулась госпожа Ясуми.
И ведь ни тени фальши, ни намёка на насмешку либо глумление.
Светлая и незамутнённая радость и женское обаяние.
“Достойный противник!” - заключил Амарими, вознося молитву
Предкам, и приступая к поглощению пищи и излиянию нахватанных по
поместью слухов и сплетен. И улыбаться радостнее, радостнее, и лицо
попроще и наивнее. И Алан игру поддерживает, вставляя вежливые
замечания но особо не влезая в оживлённый разговор.
Ничего, впереди ещё довольно времени, отвязаться от девушки они
несомненно сумеют!
Солнце перевалило за зенит, но всё ещё припекало, проскальзывая
между ветвей старой акации, растущей на отгороженном крупными
камнями участке двора. На одном из таких камней Шоуки и
пристроился, так, чтобы видеть и подъём ко входу в старинное
здание, и ворота в небольшой двор. Время тянулось медленно до
невозможности, и дурные мысли не переставали тревожить его, ибо
там, на возвышении, за закрытыми дверьми, украшенными изысканной
резьбой, сейчас решались судьбы. И дело могло обернуться весьма
скверно, по крайней мере, для одного невинного человека. Шоуки даже
не задумывался о нём, пока старший принц с болью во взгляде не
упомянул. И Шоуки к ужасу своему не смог облегчить его душу даже
честно ответив на все вопросы и пересказав всё, что знал.