Яма углублялась медленно, но неотвратимо, время, впрочем, тоже
шло своим чередом, уйдя далеко за полночь, что не радовало - он
надеялся управиться быстрее, но эти камни…
— Предки! — вырвалось невольно, когда лопата вывернула из земли
откровенный кусок обожжённой кости. Шоуки поёжился. Раскапывать
тайно ночью братские могилы - это последнее, чем в его
представлении следовало заниматься порядочному слуге при
императорском дворе! — Матушка, извинись за меня перед этими
несчастными, хорошо?
Он поднял взгляд в небеса, но они казались особенно тёмными и
неприветливыми, едва проглядывая в разрывы шелестящих древесных
крон. Так и не дождавшись знака свыше, что его слова услышаны, он
вздохнул, и, отодвинув осколок кости в сторону, принялся копать
дальше.
К счастью, вскоре крохотный кусочек металла начал поддаваться
его зову, и, подцепив лопатой скрытый в пепле камень, ему удалось
освободить почерневшую капельку небесного железа. Выдохнул, сунул
добычу в мешочек на поясе и принялся закапывать всё обратно,
тщательно утаптывая, чтобы закрыть потом аккуратно срезанным
дёрном. Умаялся уже некуда, изгваздав сапоги и одежду в смеси глины
и пепла. Его, впрочем, тревожило больше не то, что он испачкался, а
то, что испачкался в сожжённых человеческих останках, но как
проявить в этой ситуации должное почтение и такт, он не
представлял, а потому помолился над захоронением ещё раз, и,
повесив лопату рядом с лампой, подобрал дерюгу, на которую выгребал
землю, и, спустившись к подножию холма, отмыл грязь с сапог и
лопаты в заболоченном ручье.
От такой наглости обитающие в нём лягушки позамолкали, негодующе
заквакав ему в спину только когда он направился к поместью,
притушив лампу и едва не ежеминутно спотыкаясь о выступающие из
земли корни. Дерюгу он припрятал под каким-то кустом, надеясь, что
там она и пропадёт и прорастёт мхом и дикими травами. Если лопаты с
лампой могли хватиться, то этого старого куска грубой ткани - вряд
ли.
Ночь была темна и прискорбно полна всего, за что можно было
зацепиться, и обо что споткнуться. Но двигаться следовало тихо - в
ночи звуки разносились далеко, несмотря на стрекот кузнечиков и
сверчков. А в дозорах сидели опытные кариты, как успел убедиться
Шоуки. Мимо них к стенам поместья нужно было прокрасться предельно
тихо и аккуратно - в связи с обстоятельствами охрана была усилена и
клювами люди клана Тагари не хлопали, ответственно относясь к
возложенным на них обязанностям.