Головы отрицательно качнулись туда-сюда. Шоуки сложил руки и
поклонился им, затем - похмуревшему противнику, вынужденного
ответить тем же. Потом уже повернулся к крытому переходу, и глубоко
и уважительно поклонился учителю, благодаря за науку и подсказки,
что позволили ему наконец осознать собственную силу.
Великий Учитель Нешемти всегда говорил своим ученикам, что
поступь их должна быть невесома, как полёт пера, изящна как танец
журавля, и горделива как взгляд благородного орла, что восседает на
старой сосне над скальным обрывом.
Его вечный соперник Мастер Шошики же утверждал, что шаг
карита должен быть твёрд и весом, подобно поступи великана, стать
должна быть величественная и незыблема, как скала, а присутствие -
грозно простираться подобно громовой туче.
А пока они спорили, чья школа лучше, потрясая небеса своими
голосами, воришка Тай просочился чрез охранные периметры одного,
взобрался кружными путями в жилище второго, да уволок все ценности
обоих до последней перламутровой пуговки и гнутой монеты.
И когда мастера бросились вдогонку за воришкой, путь его
извивался по оврагам, струился по рекам, и исчезал в щелях каменных
распадков бесследно...
"Сказки о богах и героях,
записанные старым Лисом на ослиной шкуре"
Где путь человека оставит отпечатки в пыли, там поступь бога
сокрушит скалы и торит новый путь для рек. Где человек обломает
ветку неловким движением, там божество возвышает династии
мимолётной милостью и обрекает на гибель нечаянным взглядом.
Сказанное человеком слово теряется в шорохе листвы, глас богов
гремит в небесах от края до края.
И лишь шаги тех, кто всходит на гору Аят шуршат бумагой
хроник, движением руки они перечерчивают границы и оплетают землю
трактами. Слова их возводят города, отправляют армии в бой, а
старый переписчик, пачкая пальцы в туши, будет выводить их раз за
разом, тщательно выводя каждый знак...
"Размышления о закономерностях и
первопричинах важнейших исторических событий"
Оставалось совсем немного - крохотная цель была так близко под
слоем жирной глины и камней, что казалось, помани её, и она сама
прыгнет в руки. Однако же не прыгала, погребённая под слоем
перекопанной земли и пепла, и, похоже, зажатая камнями.
Он надеялся, что камнями.
Подвинул ближе фонарь, тяжёлый от масла и старого медного
набалдашника, направляющего свет вниз, и снова воткнул лопату в
землю да наступил ногой, проталкивая её глубже и чувствуя, как
неприятно металл царапает по камню.