Допрос тех нападавших, что остались наверху, много времени не
занял. А после глава отряда со спутниками вернулся, и занялся тем
побледневшим типом, которого сволокли вниз, и поставили на колени
посреди дороги. Ему пару раз врезали, чтобы он заткнулся, и мужик
всё зыркал на помалкивающих каритов, и в особенность на невозмутимо
протиравшего спицы от крови Шоуки.
Раскололся мужик быстро, с ходу отвечая на вопросы и перестав
юлить при первой же угрозе. И его слова принцу не понравились.
Шестёрка, полунаёмник-полубандит, знал он, конечно, немного, но
главное, что вынес из его бедного на информацию рассказа Амарими,
так это то, что их основной целью был “самый молодой тщедушный
узкоглазый из этого отряда”.
Сколько им пообещали, где их наняли и как не назвавшиеся маги с
аристократическими замашками убеждали их что хорошего залпа в спины
отряда хватит, чтобы вывести из строя большую часть воинов, его не
интересовало. Амарими неверяще перекатывал на языке эти два слова -
“самый молодой”...
Описание, однозначно указывало на него самого. Другого
толкования в принципе быть не могло.
Поймал напряжённый взгляд Алана. Похоже, им нужно было
поговорить… Но возможности не представлялось долго. Очень
долго.
Бандита, знавшего так мало и так много одновременно, зарубили,
оставив валяться посреди дороги, и подгоняя коней, вернулись по
своим следам к перекрёстку, который прошли несколько часов назад, и
скакали по другому пути почти до самой темноты, то и дело бросая
назад, на дорогу печати, заравнивающие следы. Срабатывали они через
раз - проклятие вокруг хоть и было слабо, но ни разу не исчезало, а
из-за него напитанные духовной силой знаки дестабилизировались и
рассасывались без должного эффекта.
Заночевали в лесу, пройдя по руслу мелкой и широкой речки с
каменистым дном и едва найдя место, чтобы выбраться на высокий
противоположный берег. Уже в сгущающихся сумерках нашли наконец
место с совсем слабым проклятием, и старшие кариты принялись
обустраивать лагерь, ставя защитные барьеры. Кто-то кашеварил,
кто-то обхаживал коней, чистя их и проверяя копыта. Алан сам бочком
отодвинулся в сторонку, и Амарими насел на него, сощурившись
недовольно:
— Ты что-то знаешь?!
— Знаю, — согласился он, поглядывая по сторонам. Не хотел, чтобы
их услышали посторонние. — Помнишь тех типов, что мы взяли по пути
к парку? Они шли по твою душу. Взять столицу нахрапом не удалось,
и, пожалуй, единственное, что могло бы дестабилизировать ситуацию
достаточно, чтобы им помочь хоть в чём-то, это твоя смерть. Нас,
должно быть, срисовали, когда мы перебирались через остатки моста,
тот южанин указал район поисков, и они развесили сигналку в
нескольких местах нашего предполагаемого маршрута.