— И мне не сказали?!
— Не хотели тебя зря тревожить, — будущий Император улыбнулся
неловко и немного виновато.
— И морем ты меня отпускать не захотел тоже поэтому? — сощурился
Амарими.
— Среди заговорщиков есть несколько хладоморских родов, так что
определённая опасность была… Да и погода в этот месяц обычно выдаёт
всякие сюрпризы... — неохотно согласился Алан.
— А мне сказать?!
— Мне казалось, шанс, что среди нас окажется филин мизерный. К
чему было тебя зря тревожить?
— Филин? — не понял молодой принц.
— Я расскажу тебе эту сказку позже, пообещал Алан, заметив
возвращение старших каритов, закончивших с барьером.
***
Шоуки украдкой сцедил зевоту в кулак, и попытался взбодриться,
прогоняя по телу потоки духовной энергии. Получалось у него это уже
весьма неплохо, прогресс был значительный… По крайней мере, ему так
казалось. Выспрашивать о скорости развития на этой ступени у
присутствующих каритов было как-то неловко, такие разговоры
полагалось вести с учителем.
Но вот что у него перестало получаться - так это отгонять сон.
До того, чтобы полностью обходиться без сна, ему было ещё далеко, а
короткие медитации не давали желаемого результата. Следовало
выспаться наконец на привале, оба принца уже заклевали намёками на
это, но какой тут сон, когда за их отрядом охотятся какие-то
непонятные хмыри?!
Шоуки бдел, не решаясь потакать слабости тела, ибо ночами, несмотря
на защиту и караулы, отряд был уязвим, да и днём, в целом, уязвим
перед хорошей засадой. Тем более, что хорошее место для привала,
позволяющее выставить полноценную защиту, попадалось не каждый раз,
и приходилось уповать только на караулы. Алан в такие вечера ходил
кругами, то ли изображая, что что-то колдует, то действительно
что-то колдуя.
Никакого треска, света, и прочих атрибутов северной магии, во
всяком случае, видно не было. Хотя это не показатель - Алан
объяснял как-то что боевая магия и прикладная сильно отличаются
количеством вкладываемого эфира, и как следствие, последняя почти
не имеет видимых эффектов
Двигались совсем дикими местами, неудобными полузаброшенными
дорогами, избегая жилья, и, то и дело, резко меняя направление,
чтобы перейти на другой маршрут, которых было подготовлено не
меньше десятка. Такой путь сказывался на всех, Пятнышко и тот стал
снулым и раздражительным, оставив свои попытки кусаться и лягаться
исподтишка.