Шоуки не успел перебрать варианты того, что затевает Алан, как
со стороны болота донёсся характерный треск лопнувших чар. В этот
раз - очень громкий и частый, напоминающий трескотню праздничных
шутих.
Кариты хищно развернулись к источнику звука… И разочарованно
замерли, сверля непонятное взглядами. Шоуки, уже примерившийся к
самому краешку чужой кольчуги, за которую мог ухватиться, тоже
запнулся, увидев наконец преследователей.
По пестреющему окнищами тёмной воды болоту, по колышущимся
полотнищам жёлто-рыжего мха двигалась боевая ладья. Не слишком
крупная, с высоким вздёрнутым носом, на котором была вырезана
голова то ли собаки с выпученными глазами то ли жабы с удлинённой
мордой. Потемневшие от времени борта несли на себе вереницы
вырезанных свежих рун, а над бортами возвышались грубо сбитые из
досок угловатые щиты, закрывавшие пассажиров этого странного судна.
Вёсла замерли, в приподнятом положении, обтекая водой и осыпаясь
какой-то растительной трухой.
— По сёдлам! — разочарованно велел господин Тайко. — Уплотнить
строй! Ты и ты - наблюдение за врагом! Откроются - сначала
цепляйте, затем поднимайте тревогу!
И уже тише добавил:
— Шоуки, бди.
Молодой карит кивнул, как и прочие, не спеша, вернулся в седло,
да пристроился рядом с хмурящимся Аланом. Отряд продолжил путь,
только на замершую ладью все поглядывали недобро то и дело.
— А... Почему все такие спокойные?! — не выдержав, тихо
прошептал будущий Император, опасно наклонившись в седле, чтобы
оказаться ближе.
— Они прячутся за щитами без единого гвоздя, торчащего наружу, —
пояснил Шоуки спокойно. — И детали этой лодки тоже все закрыты
дерюгой или просто находятся внутри. Ухватиться - не за что, для
воздействия, непосредственно на дерево чересчур далеко. Вот если
кто неосторожный высунет хоть краешек своего оружия или брони за
щиты…
Нет, он может навести шороху в ладье, стоит той подойти хоть
чуточку ближе. Но командир не давал такого приказа. И правда -
глупо показывать такой козырь противнику, который имеет все шансы
уйти живым с этим знанием.
Ладья скользила по болоту как по воде, гоня перед собой мутный
бурун странно подрагивающей воды. Шла она на вёслах, ловко огибая
низенькие кривенькие деревца, не делая разницы между окнищами с
водой, торфяными плавнями, и вполне себе прочными участками суши. И
следа она не оставляла почти, лишь местами вороша растительность,
живую да перегнившую по краям окнищ. Редкую траву на островах
только приминала. И держались преследователи на хорошем расстоянии,
не торопясь нагонять или хоть как-то иначе проявлять агрессию.
Передвигаться с таким сопровождением было нервно, но…