Ох… и смех и грех, что за мысли дурацкие в голову лезут? Люди
умерли, а в голове веселая блажь.
Проснулся Гарри, хныкнул. Петунья тут же склонилась над ним:
— Проснулся, маленький? Кушать хочешь? А глазки-то, глазки у
тебя… как у мамочки — зелененькие. Чудо ты моё… — и Петунья тихо,
беззвучно заплакала, глядя в зеленые глаза малыша, зеленые, как у
Лили. Подошел Вернон, молча подал бутылочку с подогретой молочной
смесью.
Гарри ел, смирившись с тем, что теперь его окружают совсем
другие люди. Он не знал, где его мама, но чувствовал, что сейчас он
не сможет её дозваться. Может быть, он потом попробует позвать,
когда придет пора ложиться спать, ведь обычно его мамочка
укладывала. Качала и пела песенки.
А чужая тётенька кормила его и тихо плакала.
Следующие дни превратились в череду визитов. Надо было пройти
полное медицинское обследование, оформление всех нужных бумаг,
описи-переписи, самые первые и жизненно необходимые прививки, так
как при обследовании у Гарри выявили низкий гемоглобин, что
объяснили нехваткой железа. Но курс витаминов должен поправить
дело, утешили врачи. Это обычно встречается у маленьких детей, с
возрастом анемия пройдет, и уровень гемоглобина станет
стабильным.
Проблема опекунства решилась нескоро. И по довольно глупой
причине — не было свидетельства о смерти родителей мальчика. Чего
стоило Вернону объездить все полицейские участки вокруг того
района, где предположительно, жили Поттеры. К счастью, Мулиш
оказался в курсе. Услышав в министерстве магии, что какой-то маггл
ищет покойных Поттеров, он озадачился, а потом хлопнул себя по лбу
— тьфу ты… Поняв, в чем дело, он тут же рванул в паспортный отдел
для магглорожденных и вытребовал копию свидетельства о смерти
Поттеров, получив же бумагу, Мулиш переслал её по почте.
Строгие бюрократы, получив недостающий документ, тут же шлепнули
печать, давая разрешение на опекунство над племянником. А уж
паспортист и вовсе не спрашивал ни о чем, ведь ему принесли ВСЕ
бумаги, и он без разговоров выдал Дурслям свежий детский паспорт на
имя Гарри Эванса Снейпа.
Всего этого Гарри не знал. Он вообще был далек ото всех бумажных
волокит, как и все дети, которых взрослые оберегают от жизненных
неприятностей. У него были свои маленькие внутренние проблемы —
уползти от толстого Дадли, который обожал его щипать, спрятать от
него вкусную печенюшку или полюбившуюся игрушку. А вечерами, когда
приходило время укладываться спать, Гарри непроизвольно смотрел на
дверь в робкой, не утихающей надежде, что сейчас войдет мама,
возьмет его на руки, начнет качать и петь песенку про дальние
страны и синие моря…