«А где мальчишка?» — подумалось вдруг констеблю. Тут пёс снова
пробежал-крутанулся и посмотрел вдаль и вверх. Машинально проследив
за собачьим взглядом, серые глаза полицейского уперлись в торчащую,
как палец, башню. Етить твою налево, а собаки-то не
разговаривают!
Подозвал пса. Подошел, маленький и напуганный, дрожащий нервной
дрожью. Полисмен присел перед собакой, взялся за ошейник и прочитал
адрес и телефон владельцев на табличке. Вызвал по рации пожарную
бригаду с лестницей, уже у них позаимствовал радиотелефон и
позвонил Дурслям.
Приехали на сером семейном форде, из-за руля выбрался тучный
джентльмен с моржовыми усами и красный, как переваренный омар, с
заднего сиденья выскочили тощая тётка и бледный тонкий мужик, весь
в черном аки пастор. Ему и передали Гарри, закутанного в плед.
Ладонь Северуса смачно впечаталась в мальчишечий зад, следом
раздался рык перепуганного папаши:
— Ты зачем туда полез?!
В ответ жалобный и обиженный рев мальчишки. И путаное
объяснение:
— Я просто хотел разбудить магию, папа! Хотел проверить — не
испугаюсь ли я высоты…
Силы небесные… до чего же эти дети выдумщики! Покачав головой, с
честью исполнивший свою работу полисмен снова пошагал по дороге,
привычно обходя свой участок.
Время, хоть и медленно, но верно и непреклонно ползло вперед.
Сменяли друг друга модники-сезоны, наряжаясь в различные костюмы.
Безостановочно летели сквозь время года-коммивояжеры, предлагая
клиентам-покупателям красочные товары своей фирмы: нежные шелка и
кашемиры пастельных тонов для юных дев-весен, сочные и яркие,
густо-синие, желтые и зеленые наряды для летних юношей. И все ткани
всех оттенков карминно-красного, оранжевого и коричневого для
осенних хозяйственных леди.
Правда, меховые песцовые шубы надевали на себя только далеко на
севере. В пределах Гринвича и Гольфстрима модельеры погоды не
признавали нарядов белых оттенков, предпочитая бурые и серые цвета.
Другими словами, снег выпадал только на севере Англии и Шотландии.
Хайлендерское высокогорье точно покрывалось снегами и льдами,
отчего у сурового края совершенно портилось настроение — постоянно
дули холодные колючие ветры, трескались и щетинились ледовыми
шипами горные плато, соперничая с теплыми течениями
Гольфстрима.
Ежились в своих неотапливаемых домах хмурые шотландцы, грея руки
от чадящих камельков-очажков, где тлели и едва курились торфяные
«дрова». Пили горячий эль и ели хаггис. И ждали весны. Это в горных
деревушках и маленьких шахтерских городках. В больших же городах
вроде Осло и Инвернесса была несколько другая картина. Более
цивилизованная и облагороженная, чем в провинциях. Здесь на широких
улицах ездили машины и троллейбусы, конки и фиакры были чище и
декоративнее, многоэтажные дома прогревались каминами и газовым
отоплением и освещались электричеством.