Унылые хогвартские будни стали куда как менее унылыми, и даже
запрет на квиддич стал чем-то несущественным. Хотя не признать, что
это было обидно, Гарри таки не смог, ведь так старался и всё равно.
«Ну Фред, ну Джордж, ну погодите», — с огорчением думал Гарри.
Огорчён он был тем, что прилетело ему именно из-за несдержанности
близнецов, на коих и переключилась розовая жаба. Правда, грустил
Гарри не так чтобы долго и причиной тому была самая обыкновенная
нехватка времени. Это раньше центром его, Гарри, мира было
поболтать с Роном да полетать на метле. Теперь же дни были заняты
учёбой и медитациями. Ведь это так приятно, когда все волны
негатива буквально разбиваются об тебя, будто ты несокрушимый
каменный гигант. Едва распробовав то наслаждение, которое он
получал, наблюдая за исходящими на безсильную злобу врагами, как на
душе стало теплее. Только теперь до Гарри наконец-таки дошло, что
игнор это много страшнее, чем ответный удар. Нет, разумеется, что
есть моменты, когда ответку давать просто-таки необходимо. Вот
только ни Малфой, ни Снейп, ни тем более жаба оной ответки были
попросту недостойны.
В итоге единственное, что портило картину мира, так это нотации
от Гермионы. Подруга вот никак не желала понимать, что его, Гарри,
сны к Волдеморту имеют ровно такое же отношение, как волшебная
палочка к звездолёту. Как итог, она баламутила Рона и тот мешал
медитировать, продумывать, и составлять планы сражения. Ведь с
некоторых пор любая свободная минута посвящалась тому, что он,
Гарри, рисовал очередную схему какого-нибудь заковыристого штурма.
Гермиона дулась, но поделать что-либо была безсильна. Как итог,
обеспокоенная подруга не придумала ничего лучше, чем рассказать обо
всём Дамблдору, а о своих снах Гарри говорил до крайности неохотно,
что было следствием того, что он, Гарри, вполне справедливо, как он
думал, полагал, что маги и звездолёты друг от друга далеки примерно
так же, как ярчайшая звезда созвездия Дракона от их земного
солнца.
Итогом такого вот замалчивания стало то, что Гермиона была
полностью уверена в том, что он, Гарри, из ночи в ночь видит
какие-то коридоры, и так этим воодушевлён, что прям дальше просто
некуда. Следствием её рассказа стало то, что директор таки
зашевелился, вызвал его, Гарри, к себе и тогда же обрадовал тем,
что ему, Гарри, видите ли, надо срочно заняться оклюменцией и что
заниматься он должен с профессором Снейпом. Новость была прямо
скажем не фонтан, но спорить было безполезно. Директор упорно
прятал взгляд и это только раздражало. Пришлось даже к техникам
восстановления контроля прибегнуть.