Ева
У меня не было желания поддаваться его провокациям, я не думала,
что он опуститься до шантажа. Мне надо было развернуться и уходить
оттуда быстрым шагом, не оборачиваясь назад, но отчего-то сердце
выказывало против этого. Я повернула голову и опустила свой взгляд
на стол. С фотографии на меня смотрели две пары глаз, с недавних
пор ставшие для меня родными.
‒ Ну, ты и сволочь! ‒ голос прозвучал слишком громко для
маленького зала кафе, на нас начали оборачиваться остальные
посетители.
‒ Я не в игры играть приехал, и слегка подустал, бегая за тобой
и разыскивая по всему городу, ‒ Чернов немного подался вперед и
теперь его глаза стали беспощадными, голос резал по живому. Он
указал на стул.
‒ Что ты от меня хочешь? ‒ я присела.
Моя ненависть к нему возросла в разы. Дура, чуть было не
купилась на его улыбку и чуть не расплылась от его близости, но его
очередной удар по самому больному, вернул меня в жестокую
реальность, сбросив с высоты на землю. Такие люди не меняются.
‒ Немного. Ты осмотришь мою дочь, поставишь свой диагноз или
подтвердишь старый, прооперируешь, если это потребуется, и
займешься ее лечением до полного выздоровления, ‒ другого ответа я
и не ожидала.
‒ Если откажусь? ‒ я знала, что он мне скажет, но его слова были
намного хуже того, что я могла предположить.
‒ Ты их никогда больше не увидишь, ‒ своим указательным пальцем
он коснулся детских лиц на фотографии. ‒Я заберу их из этого города
и помещу в самый никчемный детский дом на другом конце страны, где
над ними будут издеваться и унижать. Они каждый день будут молиться
лишь об одном, чтобы кто-то забрал их оттуда. И никто их не спасет.
Поверь, я проконтролирую это. И во всем этом виновата будешь
ты.
На его слова я ахнула и закрыла рот рукой, слезы брызнули из
глаз. Прав был Павел Николаевич, когда говорил о Чернове, что он
страшный человек. Главврач был прав и ошибался одновременно. Антон
‒ он не человек, дьявол, который вылез из ада и ходит по земле под
лицом человека. Он играет на чувствах людей, добиваясь своего. Ему
не привыкать ломать чужие жизни и судьбы, для него это привычное
дело. Моя ненависть возросла, после его слов она забурлила, готовая
стереть его с лица земли. Я не обладала той властью, которая была у
него, но он все равно ответит за все. Только последний человек
может угрожать жизнью детей.