Портрет девушки в черном цвете - страница 160

Шрифт
Интервал


Эта фраза, вырвавшаяся словно помимо воли, удивила не только ее. Художница, склонив голову, меняла лист бумаги на мольберте, а Кира поверх ее головы столкнулась взглядом с молодым гитаристом. Парень прекратил наигрывать простую мелодию, отложил гитару и смотрел ей прямо в глаза, не скрывая тревоги.

“Что это с ним?” От промелькнувшей мысли отвлекла художница. Она попросила Киру подойти поближе и немного повернуться лицом к свету. Затем словно задумалась и начала с карандашом в руках рассматривать ее лицо, будто желая вначале создать для себя виртуальный образ, и лишь потом начать переносить его на бумагу.

Художница смотрела так странно, и девушка вдруг почувствовала на лице легкие прикосновения, словно дуновение ветерка. Это ощущение что-то напоминало, что-то знакомое. Может быть, другие прикосновения, раньше, были не такие нежные, не такие деликатные, но они были. Она чувствовала это, она чувствовала это, когда Дженна лечила порез на руке! Но сейчас ей ничего не надо было лечить! От одной этой мысли внутри мгновенно забушевал ураган черно-зеленого цвета. Она уже видела, видела легкую зеленоватую дымку, исходящую от художницы, мягкие лучики, которые словно исходили из этой дымки и, коснувшись лица Киры, возвращались к рыжеволосой девушки.

“Нет, она не может этого позволить”. Чернота, бурлившая внутри, отбросила зеленые лучи, оттолкнула их обратно. Глаза художницы удивленно распахнулись.

– Я не могу тебя нарисовать. Что-то в тебе… Ты! Ты такая же, как она!

Уршула резко отвернулась от мольберта и схватила подругу за руку.

– Осторожно! Она тоже может!

По рукам рыжеволосой женщины вдруг побежали крохотные огоньки. Рука польки напряглась, и Кира почувствовала, как от нее начинает исходить дрожь, вибрация, готовность костра вспыхнуть до небес после того, как в него подбросили сухие поленья. “Они все обезумели!”

То, что могло произойти, не должно было случиться. Мужчина отбросил гитару и вскочил со скамейки, готовый бежать к ним. А от художницы, напротив, словно невидимыми порывами исходило ощущение страха и ненависти. Ненависти к ней? Огоньки уже готовы были сорваться с рук. Кира отпустила свой черный водоворот и как шнуром опутала женщину напротив. Одновременно она с силой сжала руку подруги.

– Немедленно перестать!

Она не узнала свой голос, как будто говорила какая-то другая женщина, привыкшая приказывать каждый день. Волны черноты страшной спиралью раскручивались вокруг, упирались в препятствия и возвращались к ней, чтобы набраться силы и вновь ринуться в атаку.