– Обязательно сбудется.
Камень в руках отозвался, и она непонятным образом услышала его.
“Да, так и будет”. Перед затянутыми темной пеленой глазами девушки
промелькнуло чье-то лицо, черные глаза. И все погасло.
***
Чужое воспоминание. Знание, которое открылось от одного
прикосновения. Ей и той, что нашла у нее временное пристанище.
Черные глаза. Грустное чудо.
Кира выбралась из постели. На этот раз она уже была пуста, хотя
еще хранила его тепло. Милан не стал ее будить, потихоньку собрался
и вышел. Жаль…
За окном было уже совсем светло. Последний день лета обещал быть
солнечным и теплым. Последний день.
Она подошла к шкафу, куда вчера выгрузила ворох одежды. Что
надеть? Почему-то ей показалось важным, как она будет выглядеть в
момент встречи. Нет, ее любимый зеленый сегодня не понадобится. Она
старалась верить в это изо всех сил.
Платье было одно, конечно, черное, с юбкой годе до колен и с
короткими рукавами. На все случаи жизни, как раз подойдет. На все
случаи. Одевшись, она долго смотрела в зеркало. Чуть-чуть
подчеркнуть глаза. “Потом надо будет все-таки постараться убедить
Ингу написать мой портрет”.
Она прислушалась, улыбнулась и повернулась к двери. Раздался
осторожный стук, и через секунду заглянул Милан. В руках он держал
две маленькие кофейные чашечки.
– Ты уже? Я думаю, не помешает. Черный, как ты любишь.
[1] Санктуариум – святилище храма.
Маарра, 11
декабря1098
года.
Генрих опустил меч. Казалось, шум битвы, крики за спиной, крики
внизу на улице, топот ног, треск огня – все исчезло. Только тонкие
пальцы с обломанными ногтями, между которыми прорывался черный
блеск, и глаза, такие же черные, но живые. В глубине этих чуть
раскосых глаз он увидел… нетерпение?
– Я хочу, хотел… Я желаю твоей любви… Навсегда.
Возможно, он хотел произнести что-то совсем другое, просто
машинально повторил то, что можно было разобрать в неуловимом
движении ее губ.
Девушка протянула ему руку. Он поспешно скинул латную перчатку и
протянул свою навстречу. Рука незнакомки была маленькая, теплая и
сильная.
– Да, пускай так будет. Навсегда.
Генрих вдруг почувствовал легкое прикосновение холода, словно
внезапный порыв морозного ветра. Но девушка не позволила ему
отвлечься ни на секунду.
– Здесь, в этом мире будет лучше, если ты будешь называть меня
более привычным для людей и служителей твоего бога именем.